37 французских философов, которых обязательно надо знать - Ирина Анатольевна Мудрова
Возможно ли любить отвлечённую суть человеческой души, независимо от присущих ей свойств? Нет, невозможно, да и было бы несправедливо. Итак, мы любим не человека, а его свойства.
Чрезмерные чувственные наслаждения лишаются своей яркости и перестают быть наслаждениями.
У сердца есть свой разум, который нашему разуму неизвестен.
Счастлива жизнь, которая начинается с любви и кончается страстью!
Любовь состоит из стольких ощущений, что о ней всегда можно сказать что-нибудь новое.
Человек сколько-нибудь утончённый обнаруживает утончённость и в любви.
У любви не бывает возраста, она вечно нова.
Все люди стремятся к счастью – из этого правила нет исключений; способы у всех разные, но цель одна… Счастье – побудительный мотив любых поступков любого человека, даже того, кто собирается повеситься.
Будем бояться смерти не в час опасности, а когда нам ничего не грозит: пусть человек до конца останется человеком.
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому – глупцом.
Величайшее счастье, доступное человеку, – любовь – должно служить источником всего возвышенного и благородного.
Величие человека тем и велико, что он сознает своё ничтожество.
В живописи кто, нарисовавши лицо, прибавляет ещё кое-что, тот делает картину, а не портрет.
В наши времена, когда истина скрыта столькими покровами, а обман так прочно укоренился, распознать истину может лишь тот, кто горячо её любит.
Паскаль
Во мне, а не в писаниях Монтеня содержится все, что я в них вычитываю.
Все наше достоинство – в способности мыслить. Только мысль возносит нас, а не пространство и время, в которых мы – ничто. Постараемся же мыслить достойно – в этом основа нравственности.
Все правила достойного поведения давным-давно известны, остановка за малым – за умением ими пользоваться.
Всякий раз мы смотрим на вещи не только с другой стороны, но и другими глазами – поэтому и считаем, что они переменились.
Гнусны те люди, которые знают, в чем истина, но стоят за неё, лишь пока им это выгодно, а потом отстраняются.
Доводы, до которых человек додумывается сам, обычно убеждают его больше, нежели те, которые пришли в голову другим.
Говорите как все, но думайте по-своему.
Горе людям, не знающим смысла своей жизни.
Две крайности: зачёркивать разум, признавать только разум.
Для человека, который любит только себя, самое нетерпимое – оставаться наедине с собой.
Добродетель человека измеряется не необыкновенными подвигами, а его ежедневным усилием.
Допустимо ли искоренять злодейство, убивая злодеев? Но ведь это значит умножать их число!
Если кто хочет вполне познать пустоту человека, то стоит ему рассмотреть причины и последствия любви.
Если бы нос Клеопатры был немного короче; то вся поверхность земли имела бы другой вид.
Если я не знаю основ нравственности, наука об окружающем мире не принесёт мне утешения в тяжкие минуты жизни, а вот основы нравственности утешат и при незнании науки о предметах внешнего мира.
Есть люди, говорящие красиво, но пишущие далеко не так. Это происходит оттого, что место, слушатели и прочее разгорячают их и извлекают из их ума больше, чем они могли бы дать без этого тепла.
Издеваться над философией, это значит – поистине философствовать.
Изучая истину, можно иметь троякую цель: открыть истину, когда ищем её; доказать её, когда нашли; наконец, отличить от лжи, когда её рассматриваем.
И чувство, и ум мы совершенствуем или, напротив, развращаем, беседуя с людьми. Стало быть, иные беседы совершенствуют нас, иные – развращают. Значит, следует тщательно выбирать собеседников.
Иные наши пороки – только отростки других, главных: они отпадут, как древесные ветки, едва вы срубите ствол.
И самая блестящая речь надоедает, если её затянуть.
Искание истины совершается не с весельем, а с волнением и беспокойством; но все-таки надо искать её потому, что, не найдя истины и не полюбив её, ты погибнешь.
Истина так нежна, что чуть только отступил от неё, впадаешь в заблуждение; но и заблуждение это так тонко, что стоит только немного отклониться от него, и оказываешься в истине.
Истинное красноречие пренебрегает красноречием, истинная нравственность пренебрегает нравственностью.
Когда человек пытается довести свои добродетели до крайних пределов, его начинают обступать пороки.
Итак, мы никогда не живём, но только надеемся жить, и так как мы постоянно надеемся быть счастливыми, то отсюда неизбежно следует, что мы никогда не бываем счастливы.
Каждую книгу нужно уметь читать.
Как мало бы уцелело дружб, если бы каждый вдруг узнал, что говорят друзья за его спиной, хотя как раз тогда они искренни и беспристрастны.
Красноречие должно быть приятно и содержательно, но нужно, чтобы это приятное, в свою очередь, было заимствовано от истинного.
Красноречие – это искусство говорить так, чтобы те, к кому мы обращаемся, слушали не только без труда, но и с удовольствием, чтобы захваченные темой и подстрекаемые самолюбием, они хотели поглубже в неё вникнуть.
Кто не любит истину, тот отворачивается от неё под предлогом, что она оспорима.
Красноречие – это живопись мысли.
Кто входит в дом счастья через дверь удовольствий, тот обыкновенно выходит через дверь страданий.
Легче умереть, не думая о смерти, чем думать о ней, даже когда она не грозит.
Лучшее в добрых делах – это желание их утаить.
Любовь и ненависть часто мешают справедливому суждению.
Любопытство – то же тщеславие; очень часто хотят знать для того только, чтобы говорить об этом.
Людей учат чему угодно, только не порядочности, между тем всего более они стараются блеснуть порядочностью, а не учёностью, то есть как раз тем, чему их никогда не обучали.
Кто не видит суеты мира, тот суетен сам.
Люди безумны, и это столь общее правило, что не быть безумцем было бы тоже своего рода безумием.
Люди делятся на праведников, которые считают себя грешниками, и грешников, которые считают себя праведниками.
Люди ищут удовольствия, бросаясь из стороны в сторону только потому, что чувствуют пустоту своей жизни, но не чувствуют ещё пустоты той новой потехи, которая их притягивает.
