Джентльмен с Медвежьей Речки - Роберт Ирвин Говард
Я вошел, низко наклонив голову, чтобы не удариться лбом о притолоку, и вежливо держа в руках свою ковбойскую шляпу, и увидал, что мисс Маргарет сидит за своим деревянным столом. Она была какой-то уставшей и грустной, и я спросил:
– Что, мисс Маргарет, молодежь совсем распоясалась?
– О нет, – возразила она. – Дети очень вежливы… вообще-то, я заметила, что у вас на Медвежьей речке все очень вежливы, когда не убивают друг друга. Я даже привыкла, что ребята приносят в школу револьверы и охотничьи ножи. Но отчего-то мне кажется, что все это бессмысленно. Раньше я жила совсем иначе, а здесь у вас жизнь совершенно другая. Я в таком смятении, что уже подумываю отказаться от этой затеи со школой.
– Ничего, вы привыкнете, – успокоил я ее. – Вот выйдете вы замуж за порядочного, надежного человека, и все тут же поменяется, вот увидите.
Она удивленно посмотрела на меня и сказала:
– Замуж? Здесь, на Медвежьей речке?
– А то как же, – сказал я, невольно расправив плечи. – Все только и ждут, когда будет назначен день вашей свадьбы. Но давайте лучше займемся чтением. Те слова, что вы вчера написали, я уж выучил.
Но она будто меня не расслышала:
– Вы не знаете, отчего мистер Джоэль Граймс и мистер Исав Гордон перестали ко мне ходить? Раньше то один, то другой навещали меня в доме мистера Кирби, где я живу.
– Незачем о них волноваться, – утешил я ее. – Джоэль уже к концу недели станет бегать на костылях, а Исав так и вовсе уже ходит без посторонней помощи. Разве ж я могу свою родню покалечить?
– Вы что, подрались с ними? – воскликнула она.
– Я всего-навсего им втолковал, что вы не хотите, чтоб вас беспокоили, – заверил я ее. – Вообще-то у меня добрый нрав, но соперников я не люблю.
– Соперников? – Она широко раскрыла глаза и уставилась на меня так, будто бы увидела диковину. – Вы что, хотите сказать, что вы… что я… что…
– Ну, – скромно сказал я, – вообще-то, вся Медвежья речка только того и ждет, когда будет объявлен день нашей с вами свадьбы. У нас ведь долго в девках-то не засиживаются… Эй, что с вами?
Она так побелела, словно я сказал что-то ужасное.
– Ничего, – отозвалась она слабым голосом. – Вы… вы хотите сказать, что все хотят, чтобы я вышла за вас замуж?
– Конечно, – говорю.
Она пробормотала что-то вроде: «Боже мой!» – а затем облизнула губы и посмотрела на меня, а я подумал, что она сейчас грохнется в обморок. Ну, надо сказать, не каждой девушке выпадает шанс быть помолвленной с Брекенриджем Элкинсом, так что я не виню ее за излишнюю чувствительность.
– Вы были очень добры ко мне, Брекенридж, – едва слышно сказала она, – но я… это все так неожиданно… так внезапно… я никогда не думала… я и представить себе не могла…
– Да я вас не тороплю, – сказал я. – Могу подождать, сколько захотите. Хоть до следующей недели. Мне все равно еще надо построить для нас дом и…
Бах!
Выстрел был слишком громкий, уж точно не из винчестера стреляли.
– Элкинс! – Это Дж. Пемброк кричал мне со склона. – Элкинс! Скорей!
– Кто это? – ахнула мисс Маргарет, мигом вскочив на ноги, будто пружинка.
– А-а, – с отвращением протянул я. – Это городской дурачок, которого на меня спихнул Билл Глантон. Похоже, медведь сцапал его за горло. Пойду посмотрю.
– Я с вами! – сказала она, но, судя по воплям Дж. Пемброка, медлить мне было никак нельзя, так что я не стал ее ждать, и, когда мне навстречу из леса выскочил Дж. Пемброк, мисс Маргарет осталась далеко позади.
– Я его ранил! – визжал он. – Я уверен, что ранил негодяя! Но он ушел в кусты, а я не рискнул последовать за ним, ведь раненый зверь всегда зол. Один мой друг в Южной Африке как-то подстрелил…
– Кого ранил-то, медведя? – перебил его я.
– Да нет же, нет! – воскликнул он. – Кабана! Никогда прежде я не видал такого страшного и злобного зверя! Он побежал вон в те кусты!
– Э-э, нет, не водятся у нас в Гумбольдтских горах кабаны, – фыркнул я. – Погоди тут, а я пойду посмотрю, кого ты там подбил.
На траве блестели красные капли, так что я не сомневался, что кого-то он все-таки подстрелил. Ну вот, не прошел я и пары сотен футов, оставив Дж. Пемброка позади, как наткнулся на дядюшку Джеппарда Граймса.
Дядюшка Джеппард был одним из первых белых людей, поселившихся в Гумбольдтских горах (если вы этого еще не знаете), и все эти годы он носил те же самые штаны из оленьей кожи с бахромой и мокасины, что и пятьдесят лет тому назад. В одной руке он сжимал охотничий нож, а в другой – какую-то тряпицу, и он так яростно ею размахивал, будто бунтовщик флагом, что у него прямо-таки пена шла изо рта.
– Чертов убийца! – визжал он. – Ты погляди! Это же хвост Дэниэля Вебстера, лучшего, черт его раздери, борова во всех Гумбольдтских горах! Этот твой городской дурень едва его не прикончил! Он хвост ему отстрелил! Ну, я ему покажу, как вредить моей скотине! Я ему сердце живьем вырежу!
Он скакал, размахивая то ножом, то хвостом и ругаясь то по-нашему, то по-испански, то по-апачски, а то и на всех языках разом.
– Успокойся, дядюшка Джеппард, – строго сказал я. – Он же дурак, что с него взять. Ну, принял он твоего Дэниэля Вебстера за дикого кабана, какие водятся в этой треклятой Африке, Англии или где-то там еще. Он же не со зла.
– Не со зла! – злобно повторил дядюшка Джеппард. – Он оставил Дэниэля Вебстера без хвоста! Мой лучший боров теперь куцый, как заяц!
– Ну, – говорю, – вот тебе пять долларов за этот чертов хвост, только оставь Дж. Пемброка в покое!
– Честь не купишь ни за какие деньги! – горько проговорил он, но при этом сцапал монету, словно изголодавшийся индеец кайова, получивший кусок мяса. – Ладно, я дам преступнику второй шанс. Но буду следить, чтобы этот маньяк больше не сокращал мое поголовье!
Он развернулся и пошел прочь, бормоча что-то себе в бороду.
А я вернулся к тому месту, где оставил Дж. Пемброка, и увидел, что он уж беседует с мисс Маргарет, которая только что подошла. Щеки у нее, надо сказать, порозовели.
– Удивительно встретить в этих краях такую девушку, как
