Союз рыжих - Стив Хокенсмит
– Гениально! – воскликнул герцог с восхищением, с каким, вероятно, воспринимал удачную партию какого-нибудь аристократа во время игры в вист.
Восторг старика передался Мартину, который покачал головой и осклабился.
– Что ж, ловко придумано, как по мне.
– Да-да, отлично, Эдвардс, – добавил Брэквелл без всякого энтузиазма, хоть у него и появились основания потребовать у герцога двести фунтов. – И вы тоже отлично поработали, – сказал он Густаву значительно более искренне.
Старый не обратил внимания на похвалу: его внимание было сосредоточено на Эдвардсе и леди Кларе.
– Ах, Джордж! Если бы я только знала! – воскликнула леди, ломая руки. – Простите ли вы меня когда-нибудь?
– Здесь нечего прощать, – отозвался Эдвардс. – Весь позор лежит целиком и полностью на мне, и только на мне.
Теперь леди Клара дала волю слезам, и бостонец обнял ее за плечи, утешая. Герцогу это явно пришлось по душе. Пусть он только что проиграл кругленькую сумму, зато теперь перед ним открывалась возможность заполучить гораздо больше – через новоиспеченного зятя.
– Ну что ж, – радостно объявил Мартин, – когда вернусь в Майлз, придется подать рапорт, но нет никакой нужды раскапывать детали. На мистера Эдвардса напали, он защищался. Вот и все.
– Нет, Джек, не всё, – вздохнул Старый с видом человека, узревшего в надкусанном яблоке половинку червя. – То, что мы слышали, – полная чушь.
Глава тридцать шестая
Остатки сладки,
или Правда выходит наружу – и револьверы тоже
Почти все присутствующие воскликнули: «Что за ерунда?» – или нечто подобное. Как и следовало ожидать, Эдвардс и герцог возмущались громче всех: первый оглушительно сомневался в душевном здоровье Густава, второй же рвал и метал по поводу невероятной наглости моего брата.
– Бога ради, дайте же ему сказать! – внезапно гаркнул на них Брэквелл.
Оба джентльмена воззрились на него, вылупив глаза от изумления и разинув рты. Пользуясь случаем, Старый вклинился в наступившую паузу.
– Я с радостью все объясню, но сначала лучше отослать Эмили, – заявил он, обращаясь к герцогу. – Ведь ей наверняка есть чем заняться, не так ли?
Его милость сухо кивнул горничной, не глядя ей в глаза. Девушка присела в книксене и нарочито медленно пошла к двери, навострив уши в надежде услышать напоследок новую порцию грязи. Как только Эмили закрыла за собой дверь, Старый снова указал мне туда глазами.
Ему опять понадобился заслон у выхода, и этим заслоном предлагалось стать мне. Я отошел к двери и прислонился к ней спиной, небрежно положив руки на ремень с кобурой и придвинув правую руку поближе к «миротворцу».
Кажется, я догадался, зачем Густав выпроводил Эмили из кабинета. Он уже вытянул из девушки всю ценную информацию, а теперь избавлялся от лишних слушателей на случай, если станет жарко. А обстановка, судя по всему, накалялась быстро.
На другой стороне кабинета, точно мое зеркальное отражение, подпирал стену Паук, тоже положив руки на ремень. Ули улыбался мне из кресла, а его полусогнутая кисть лежала на бедре, готовая спустить курок в любой момент. Мартин заметил наши манипуляции и тоже приготовился: попятился к стене и вжался в нее, словно мечтал сдать жетон пристава и начать карьеру конторского шкафа.
– Итак, для начала, – заговорил Старый, – посмотрите на нашего мистера Эдвардса.
Мы подчинились, но перед нами был лишь потный сукин сын, которому хватило тупости вырядиться в твид в теплый майский день в Монтане.
– Спина-то одеревенела, что твоя доска, верно? – заметил Густав. – А лицо его видали, когда он шевелится? Как будто ос ему в носки насыпали.
– И что? – огрызнулся Эдвардс.
– А то, что непонятно, как это вы таскаете по ранчо мертвецов, когда сами говорите, что не могли заснуть из-за боли в спине.
– А… ну… в чрезвычайных обстоятельствах человек способен и не на такое.
– Например, ронять перья после того, как застрелил человека? – подсказал Старый. – Мы нашли на лбу Будро прилипший птичий пух. Не хотите рассказать, откуда он там взялся?
До ответа Эдвардс не снизошел.
– Не понимаю, почему мы до сих пор слушаем этого оборванца, – бросил он герцогу и Мартину.
– Вам нужна причина, чтобы слушать? – спросил Густав. – Как вам такая: Перкинс обдирал Суссекскую земельно-скотоводческую компанию как липку, а Будро убили, потому что у него были доказательства.
Ули пренебрежительно махнул рукой.
– У-у, мало того что оклеветал всех присутствующих, так теперь еще и про покойников злословит!
Однако герцог заглотил слова моего брата вместе с крючком, словно брыластая форель.
– Как это Перкинс обдирал нас?
– Вот и я подумал, что вам будет интересно, – ответил Старый. – Ведь вы приехали сюда именно поэтому, правда?
– Кто тебе такое сказал? – требовательно спросил герцог.
Брэквеллу, однако, надоело ходить вокруг да около.
– Вы правы, – сказал он моему братцу. – Один из членов правления, сэр Чарльз Эпплдор, владеет долей в другом ранчо недалеко отсюда. Судя по всему, сэр Чарльз узнал что-то о нашем хозяйстве от тамошнего главного управляющего. Кэнтлмир отправляет на рынок все меньше и меньше скота, сказал он, много меньше, чем указывал в отчетах Перкинс. Поэтому правление и отправило сюда нас, чтобы проверить дела лично… без лишнего шума.
– А если бы вам не понравилось то, что вы увидели, – подхватил Старый, – можно было бы продать «ВР» на съезде Ассоциации скотопромышленников в Майлз-Сити.
– А это кто тебе сказал? – снова выпалил герцог.
– Никто мне ничего не говорил. Просто выбор времени вашего приезда показался слегка… предусмотрительным.
– Так и есть, – подтвердил Брэквелл. – Мы планировали найти покупателя на Кэнтлмир, если бы обнаружили какие-то проблемы.
– И что вы обнаружили?
– В общем, если не считать мертвецов, всё вроде бы в порядке.
На губах Старого заиграло подобие улыбки.
– Именно, мистер Брэквелл: мертвецов. Рад, что вы не забыли про первый труп.
– О ком это ты? – встрял Мартин.
– О Перкинсе, главном управляющем. У нас недавно скот разбежался и… ну… – Густав пожал плечами. – Знаете, если бы хоть кто-то из гостей потрудился спросить, я бы выложил некоторые очень интересные данные о случившемся. Но, как я понимаю, у вас не в обычае расспрашивать работников, – и как раз на это кое-кто и рассчитывал.
– Я тебя спрашиваю сейчас! – выпалил герцог.
– Тогда ладно. Например, приблизительно в то же время пропал еще один человек.
– Еще один человек? – простонал Мартин. – Сколько еще трупов ты собираешься откопать?
– Наверное, придется посчитать после, когда кончим дело, – сказал Старый. – К тому же, Джек, ты должен радоваться, что я его нашел.
Он подошел к Мартину, достал свернутый носовой платок и немного приоткрыл его, чтобы тот мог увидеть, что внутри.
Помощник пристава пробормотал себе под нос ругательство.
– Что там? – спросил Эдвардс.
– Че… человеческий нос, – ответил Мартин, сам не веря в то, что говорит.
Кустистые брови герцога подпрыгнули так высоко, что только чудом удержались у него на голове.
– Нос?
– И не просто нос, – сообщил брат представителю закона. – Ты же наверняка сто раз видел объявление о награде за голову Голодного Боба. Ничего не напоминает?
– Черт меня дери, – прошептал Мартин. – Где ты его взял?
Старый снова завернул нос в маленький саван и спрятал обратно в карман.
– У Будро нашел. Думаю, он планировал отнести его тебе.
Помощника пристава, судя по всему, ошарашило внезапное предположение Старого.
– Мне?!
– Ну, не обязательно именно тебе. В контору федерального пристава в Майлзе. Видишь ли, это единственное доказательство смерти Голодного Боба, которое удалось сохранить.
– Почему единственное? – удивился Мартин.
– Потому что все остальное измочалено копытами в кашу.
До этого момента мне казалось, что мысль Старого беспорядочно перескакивает с пятого на десятое. Но теперь я понял,
