Джентльмен с Медвежьей Речки - Роберт Ирвин Говард
Так, значит, Блинк не соврал, что уедет в Ущелье Тетон. Ну что ж, этому я был только рад, а потому решил, что можно заглянуть к нему, узнать, есть ли какие вести из Боевого Раскраса, ведь я там не был уже почти целую неделю. За неделю многое могло случиться в таком суетливом городе, как Боевой Раскрас.
Поднимаюсь я по лестнице, стучу в дверь, и вдруг – бах! – пуля сорок пятого калибра царапает мне ухо. А я терпеть не могу, когда стреляют мне в уши, поэтому тут же отбросил все манеры, оглушительно взревел от возмущения, пинком сшиб дверь с петель и сквозь обломки досок ввалился в комнату.
Сперва я никого не заметил, но потом услыхал какое-то бульканье и тут же вспомнил, что, когда наступил на дверь, она показалась мне чересчур мягкой; я понял, что, кто бы ни был в этой комнате, он оказался под обломками досок, когда я вышиб дверь.
Рассудив так, я сунул руку под обломки, схватил паршивца за шиворот и выволок наружу, и, разумеется, это оказался Блинк Уилтшоу. Он обмяк, как веревка от лассо, был весь белый, с остекленевшими глазами, но все еще пытался пристрелить меня, пока я не отобрал у него револьвер.
– Да что с тобой такое, черт тебя дери? – сурово прогремел я, держа Блинка за ворот одной рукой и тряся его так, что у него зубы стучали. – Разве Долли не просила нас пожать друг другу руки? Чего это ты пытался прикончить меня сквозь дверь гостиницы?
– Пусти, Брек, – выдохнул он. – Я не знал, что это ты. Я думал, это опять Гремучий Змей Харрисон явился за моим золотом.
Я отпустил Блинка. Он тут же схватил кружку с выпивкой и хорошенько отхлебнул, при этом руки его так тряслись, что половину он выплеснул себе на шею.
– Ну, так что? – напомнил о себе я. – Ты что, ничего не предложишь гостю?
– Прости, Брекенридж, – заскулил он, – я так испереживался, что обо всем забыл. Видишь там, в углу, кожаные мешки? – спросил он, ткнув пальцем в кучу мешков на кровати. – Они битком набиты золотыми слитками. Я приехал в Ущелье, получил участок, и с того самого дня, как вернулся из Боевого Раскраса, удача не покидала меня на приисках. Но мне от этого только хуже.
– Как это? – не понял я.
– В здешних горах полно бандитов, – объяснил он. – Они грабят и убивают всех, кто добывает золото. Почтовый дилижанс грабили так часто, что теперь никто не отправляет с ним золото. Когда мы находим золотую жилу, нам приходится тайком в ночи красться по горам, навьючив мулов. Прошлой ночью я собирался сделать то же самое. Но у бандитов повсюду глаза и уши, и я знаю, что они меня выследили. Гремучий Змей Харрисон у них за главного, а он дьявол еще тот. И вот я сижу здесь, трясусь над золотом с пистолетом наготове, потому что в любую минуту они могут вломиться сюда! Я так скоро рехнусь!
Он затрясся, выругался этаким плаксивым тоном, глотнул еще из кружки, схватил пистолет и сел, весь дрожа, словно увидал привидение, а то и двоих сразу.
– Помоги мне, Брекенридж, – в отчаянии взмолился он. – Забери золото, а? Тебя эти бандиты не знают. Ты мог бы проехать по старой индейской дороге к югу от лагеря, а там свернуть на Перевал Адского Ветра. Ближе к закату там будет проезжать экипаж из Жеваного Уха в Уопетон. Ты бы передал им золото, а уж они довезут его до Уопетона. Когда золото уедет с Адского Ветра, Харрисон уже не посмеет сунуться за ним. Он никогда не переходит по ту сторону перевала.
– С чего бы мне рисковать своей шкурой ради тебя? – угрюмо спросил я, думая о Долли Риксби. – Если у тебя кишка тонка самому позаботиться о собственной добыче…
– Дело не только в золоте, Брек, – сказал он. – Я собираюсь жениться, и…
– Жениться? – переспросил я. – Тут? В Ущелье Тетон? На девушке из Ущелья Тетон?
– Да, я женюсь на девушке в Ущелье Тетон, – признался он. – Я собирался сделать это уже завтра, да вот оказалось, что у нас в лагере нет священника, который связал бы нас узами брака. Зато у моей невесты есть дядюшка, преподобный брат Рембрандт Броктон, так вот, он как раз разъездной священник, и сегодня он поедет в Уопетон через Перевал Адского Ветра. Прошлой ночью я собирался тайком добраться туда, спрятаться на холмах и дождаться дилижанса, чтобы передать золото и заодно перехватить брата Рембрандта, а теперь я боюсь туда соваться. Все пропало: брат Рембрандт уедет в Уопетон и даже не узнает, что он нужен здесь, и неизвестно, когда я смогу обручиться…
– Погоди, – торопливо прервал я его, быстро сообразив, что его свадьба мне очень даже на руку. Уж если Блинк женится на какой-то местной девчонке, то о Долли Риксби мне уже можно не волноваться.
– Блинк, – сказал я, горячо пожимая ему руку, – уж кто-кто, а Элкинсы друзей в беде не бросают. Я довезу твое золото до Перевала Адского Ветра и привезу сюда брата Рембрандта.
Блинк со слезами радости так и повис у меня на шее.
– Я этого никогда не забуду, Брекенридж, – сказал он, – и ты тоже не пожалеешь! Моя лошадь и вьючный мул привязаны в стойле за салуном.
– Не нужен мне твой мул, – говорю. – Капитан Кидд легко справится сам.
Капитана Кидда как раз в это время кормили в стойле возле гостиницы. Я вышел к нему, чтобы взять пару подседельных сумок, которые были куда больше обычных по размеру: у меня все вещи такие, виной тому мой значительный рост. Сумки же мои были сшиты из тройной оленьей кожи сыромятными шнурами, так что даже кугуар не смог бы разодрать их когтями.
Я заметил, что возле стойла несколько человек стояли поодаль, наблюдая за Капитаном Киддом, но ничего странного в этом я не углядел: такой жеребец всегда привлекает к себе уйму внимания. Но, пока я отвязывал сумки, ко мне подошел долговязый тощий незнакомец с длинными желтыми усами и спросил:
– Это что, твой конь, что ли?
– Либо мой, либо ничей, – говорю.
– А по-моему, он очень похож на жеребца, которого украли с моего ранчо полгода тому назад, – сказал он. И тут десять, а то и все пятнадцать огромных детин стали обступать меня со всех сторон. Я тут же бросил подседельные сумки и схватился за револьверы, но вдруг подумал:
