Охотники на волков - Джеймс Оливер Кервуд
– Богом клянусь, третий выстрел был просто блестящим для новичка! Ты добыл медведя!
Несмотря на свое плачевное положение, Род издал радостный возглас и, как только его ноги коснулись дна, тут же бросился к скоплению пла́вника.
На куче мертвых деревьев он и нашел медведя. Тот был убит на месте: одна пуля пробила ему бок, другая голову. Стоя над своей первой большой добычей, мокрый и дрожащий от холода, Род поглядел на индейцев, вытаскивающих каноэ на берег, и разразился торжествующими воплями, слышными, должно быть, за полмили.
– Остановимся здесь лагерем и разведем для тебя костер, – со смехом произнес Ваби, подходя к другу. – Устроим славный пир, чтобы ты понял, ради чего стоит жить здесь, на Севере. Эй, Муки! – окликнул он старого индейца. – Разделай-ка того мохнатого парня! А я разобью лагерь.
– Мы можем сохранить шкуру? – спросил Род. – Это все-таки мой первый трофей, и я хотел бы…
– Конечно, мы ее сохраним. Помоги мне с костром, Род, быстрее согреешься!
В самом деле, Родерик, взволнованный случившимся, совсем забыл, что промок с головы до ног и что уже близится ночь. Первым делом нужно было сложить костер, и очень скоро яркий, трескучий, почти бездымный огонь длинными языками устремился в небо, озаряя пространство на тридцать футов вокруг. Ваби принес из каноэ несколько одеял и снял часть своей одежды, чтобы Род мог переодеться в сухое. Вскоре тот уже сидел, завернувшись в одеяла, в то время как его мокрая одежда сохла у костра. Род впервые видел, как индейцы мастерят шалаш для ночевки. Весело насвистывая, Ваби взял из каноэ топор, подошел к растущим поблизости кедрам и принялся срубать их нижние раскидистые лапы. Род, не снимая одеяла, принялся помогать таскать ветви, спотыкаясь и смеша спутников своим неуклюжим видом.
Не прошло и получаса, как шалаш из кедра был почти готов. Две большие, раздвоенные на концах ветви вкопали в землю в восьми футах друг от друга. В развилках закрепили небольшое деревце, служившее основанием крыши. Справа и слева наклонно поставили еще несколько толстых веток, а поверх набросали кедровые лапы. Когда Муки закончил свежевать медведя, строительство было завершено, а внутри устроены лежанки из ароматных кедровых веток. Вдыхая запах смолы и хвои, глядя на яркий костер, на лес, окутанный густой тьмой подступающей ночи, Род думал, что никакая картина или книга не способны полностью передать то, что он испытывает. А когда огромные куски медвежатины были положены запекаться в углях и аромат закипающего кофе смешался с запахом дорожных лепешек, шипевших на раскаленном камне, Род ощутил, что сегодня сбылись все его мечты.
Той ночью, наслушавшись захватывающих историй, которые рассказывали Ваби и старый индеец, Родерик не спал почти до рассвета. Он лежал в шалаше и слушал, как где-то очень далеко завывает волк. Со стороны реки доносился таинственный плеск, в лесу то и дело пронзительно кричали ночные птицы. В следующие три дня тоже не обошлось без приключений. Одним холодным утром Род встал раньше всех, потихоньку ушел из лагеря, встретил благородного оленя, дважды в него выстрелил и оба раза промазал. Потом случилась захватывающая, но бесплодная погоня за плывущим через озеро Стерджон карибу. Ваби трижды стрелял по нему с большого расстояния, но тоже безрезультатно.
Глава IV
Нападение на Миннетаки
И вот чудесным осенним днем зоркий Ваби первым увидел бревенчатые здания фактории, едва заметные у опушки бесконечного леса. По мере того как каноэ подходило все ближе, индеец радостно указывал Роду на различные постройки. Вот магазин фактории, вот дома сотрудников, а вот дом самого фактора, где уже давно с нетерпением ждут Рода. По крайней мере, Родерик на это надеялся. Вдруг он заметил, как от берега отошло каноэ и направилось в их сторону. Кто-то махал белым платком. Ваби издал ликующий возглас и выстрелил из ружья в воздух.
– Это Миннетаки! – закричал он. – Она говорила, что будет ждать нас и выйдет навстречу!
Миннетаки! Легкая нервная дрожь пробежала по телу Рода. Зимними вечерами Ваби тысячу раз с гордостью рассказывал о сестре. Она всегда участвовала в его планах и знала все его секреты; мало-помалу Род неосознанно полюбил ее, хотя ни разу не видел. Два каноэ быстро сближались; несколько минут – и они уже качались рядом. Сияющая Миннетаки перегнулась через борт и с радостным возгласом поцеловала брата, а затем взгляд ее темных глаз с любопытством устремился на юношу, о котором она так много слышала.
Миннетаки тогда было пятнадцать лет. Как многие индейские девушки ее возраста, она выглядела уже почти сложившейся женщиной и в то же время была грациозна, словно пугливый олененок. Слегка растрепавшиеся на ветру волосы цвета воронова крыла обрамляли, как показалось Роду, одно из самых красивых лиц, какие он видел в жизни. В тяжелую шелковистую косу, падавшую ей на плечо, были вплетены несколько красных кленовых листьев. Выпрямившись в своем каноэ, она взглянула на Рода и улыбнулась. Он церемонно приподнял в ответ свою шляпу, но налетевший порыв ветра выхватил ее из рук и унес в озеро. Грянул веселый смех, к которому присоединился даже старый индеец. Этот маленький эпизод в один миг сломал лед; смеющаяся Миннетаки направила каноэ в сторону плавающей шляпы.
– К чему носить шляпу до холодов? – сказала она, возвращая Роду головной убор и приветливо глядя ему прямо в лицо. – Ваби тоже ее носит, а я нет.
– Тогда и я не буду, – галантно ответил Род, вызвав новый взрыв смеха; Миннетаки и Род переглянулись и покраснели.
Тем же вечером в фактории выяснилось, что Ваби распланировал всю зимнюю кампанию. В комнате, отведенной гостю в доме фактора, Родерика ожидало необходимое охотничье снаряжение: грозно выглядящий пятизарядный «ремингтон», такой же как у Ваби; длинноствольный револьвер крупного калибра; снегоступы и прочие вещи, необходимые для длительной экспедиции в лесной глуши. Также Ваби наметил на карте их будущие охотничьи угодья. В непосредственной близости от фактории на волков постоянно охотились, они стали малочисленны и чрезвычайно осторожны. Однако в дикой, нетронутой местности в ста милях к северо-востоку волки водились в изобилии, уничтожая множество лосей, оленей и карибу.
Там-то Ваби и планировал устроиться на зимовку. Время терять было нельзя: нужно успеть построить бревенчатое зимовье до того, как начнутся сильные снегопады. Поэтому было решено, что юные охотники отправятся в путь не позднее чем через неделю в сопровождении Мукоки – старого индейца, двоюродного брата убитого вождя Вабигуна. Муки, как прозвал его Ваби, был ему верным товарищем и помощником с самого детства.
Род наилучшим образом использовал те шесть дней, что они провели в фактории. Пока Ваби занимался торговыми делами в отсутствие отца, уехавшего в Порт-Артур, юная красавица Миннетаки давала Роду первые уроки лесной жизни. Он смотрел на нее, склонившуюся над свежим следом или стоявшую в каноэ с ружьем в руках, и его восхищение росло с каждым днем. Миннетаки на лесной тропе, с горящими румянцем щеками, сверкающими глазами и пышными волосами, словно наполненными солнечным теплом, волновала сердце восемнадцатилетнего юноши. От макушки до мокасин она казалась Роду настоящим совершенством. Он не уставал высказывать свой восторг ее брату, а Ваби с ним горячо соглашался. К концу недели Род и Миннетаки стали неразлучными друзьями. И не без некоторых сожалений юный охотник на волков встретил рассвет первого дня их большого путешествия вглубь диких земель.
Миннетаки по утрам вставала чуть ли не раньше всех в фактории. Род старался не отставать от нее, однако в то утро проспал и, еще лежа в постели, услышал со двора ее переливчатый свист – Миннетаки умела здорово свистеть, так что ему порой становилось завидно. К тому времени, как Род вышел во двор, девушка уже скрылась в лесу. Ваби и Мукоки, тоже вставшие раньше его, были заняты сборами, укладывая снаряжение по рюкзакам. Утро выдалось ясным и морозным; на озере блестела тонкая корка льда. Ваби несколько раз поднимал голову и издавал свой индейский клич, призывая сестру, но ответа не получил.
