Генри Мортон - Шотландия: Путешествия по Британии
Наконец траурный кортеж достиг кладбища. Чтобы пройти к разрытой могиле, требовалось преодолеть ручей, который в это время года разлился и превратился в бурный поток. В то время на нем не было моста, и горцы, несущие гроб, вступили прямо в ледяную воду. На полпути вдруг возникло ощущение, что стремительное течение смоет и носильщиков и их драгоценную ношу. Потянулись жуткие мгновения: гроб накренился и застыл посередине потока, люди боролись со стихией, пытаясь найти опору для ног. Казалось, еще мгновение, и они упадут! И тут с противоположного берега раздался звонкий детский голос — Энгус, старший сын вождя выкрикивал боевой клич клана: «Lamh dhearg bhuadhach Chlann Dhomhuill!» Услышав его, горцы словно обрели новые силы и с честью преодолели остаток пути.
Вот так проводили последнего вождя Гленгарри. Он упокоился рядом со своим знаменитым предком, «Черным Джоном» из Киллекранки. Отцовский титул унаследовал мальчик, которому в ту пору едва исполнилось десять лет. Очень скоро ему предстояло сделать неприятное открытие: попытки отца сохранить блеск и великолепие шестнадцатого столетия в весьма неприглядных условиях девятнадцатого века обошлись Гленгарри в колоссальную сумму. Долг в восемьдесят тысяч фунтов в те времена был действительно огромен, и клану ничего не оставалось, как продать семейные земли. В 1840 году их продали снова, и в третий раз это пришлось сделать в 1860 году.
В наше время традиции этого некогда великого клана бережно сохраняются в Канаде. По слухам, здесь, в городе Гленгарри провинции Онтарио, проживают около двадцати тысяч Макдональдов. И если я хоть что-то понимаю в характере хайлендских горцев, то канадские Макдональды выросли на преданиях далекого горного края.
Сотни юных канадцев из провинции Онтарио могут заткнуть за пояс любого историка, когда речь заходит о легендах долины Гленгарри.
Я продолжал восхождение на «крышу» Хайленда. Ощупью карабкался по затянутому туманом склону холма, пока наконец не вынырнул из облаков и не очутился в следующей долине с названием Глен-Клюни.
Я остановился, завороженный окружающим пейзажем. Леса стояли в разноцветном уборе, здесь присутствовала вся палитра оттенков — от багрово-красного до желто-фиолетового. По склонам холмов стелился ржаво-коричневый ковер из папоротника-орляка. Воздух был по-осеннему прохладен, но в нем уже ощущался намек на близкую зиму. Постояв немного, я начал спускаться: все вниз и вниз, туда, где меня ждала одна из самых очаровательных долин Шотландии — Глен-Шиел.
Эту долину неспроста называют «дорогой на острова». Именно таким путем в далеком 1773 году ехали верхом доктор Джонсон и Босуэлл, когда повстречались с местным населением. Можно представить себе, как горцы толпой обступили незнакомых путников, как они — на манер краснокожих индейцев — принимали из рук Босуэлла нехитрые дары: кусочки хлеба, табачные самокрутки. Доктор же в это время обходил детвору и раздавал им мелкие монетки в полпенни. Босуэлл тоже не удержался от сравнения с американскими индейцами, на что Джонсон ответил:
— Да, сэр, вы правы, но выглядят они не столь устрашающе.
Полагаю, среди тех нищих «маков» было немало предков нынешних канадских миллионеров.
У этой дороги имеется собственный призрак, и принадлежит он испанскому полковнику. В 1719 году испанские войска высадились на здешних берегах, но возле моста были атакованы и взяты в плен. Та скоротечная схватка не оставила заметного следа в истории якобитского движения. По сути, единственным ее видимым результатом стало появление этого привидения, о котором мне рассказывали местные старожилы. Впрочем, они вообще склонны верить в ясновидение, привидения и блуждающие огни на склонах холмов.
Каждый шаг по Глен-Шиел дарит новые, все более захватывающие ощущения. Эта долина из тех, что раскрывают свою красоту постепенно. Когда шагаешь по извилистой дороге, расположенной на уровне моря, вздымающиеся по обочинам горы кажутся невероятной высоты. Вы то и дело останавливаетесь, чтобы поглазеть по сторонам. Даже не верится, что впереди ожидают еще более величественные виды. Справа от меня река Шиел стремительно катила свои воды в каменистых берегах. На склоне холма я углядел огромный черный валун, под которым, по слухам, укрывался принц Чарльз. Голодный и озябший, в истрепанных одеждах, он провел здесь ночь, прежде чем двинуться дальше. Погоня шла за ним по пятам, за голову принца была объявлена награда в тридцать тысяч фунтов стерлингов.
Я наконец добрался до вершины, и в самой верхней точке долины моему взору открылся неожиданный вид на Лох-Дьюх. Соленое озеро врезается в материк, прокладывая себе дорогу среди горных кряжей. Берега его кажутся золотистыми от морских водорослей — они играют и бликуют на солнце. Вода в озере голубая, как небо над ним. А вокруг высятся горы более темного, синего тона. Оглянувшись назад, я и там, в начале долины увидел горы, наползающие друг на друга. В ярком солнечном свете хорошо видны их глубокие лощины, наклонные возвышенные участки, леса, где разгуливают олени, маленькие затененные долины, куда никогда не заглядывают солнечные лучи, крутые обрывы, испещренные блестящими ниточками горных ручьев.
Сейчас я находился в самой глухой и уединенной точке Великобритании; невозможно дальше спрятаться от человеческой цивилизации. Ближайший город Инвернесс находился на расстоянии пятидесяти миль.
Солнце уже опускалось за горизонт, когда я начал восхождение на большой холм, стоявший на берегу озера Лох-Дьюх. Я двигался дорогой, которая взбегала на вершину Мам-Раттахан и затем уводила в сторону маленького прибрежного городка Гленелг.
Вот и вершина. Она возвышается на 1116 футов над уровнем моря, и отсюда открывается один из самых великолепных видов, какие мне довелось наблюдать в Шотландии. По своей волшебной красоте и вселяющему почти суеверный трепет величию этот пейзаж вполне может сравниться с панорамой Кулинз на острове Скай…
Солнце садилось. Далеко внизу лежало голубое озеро с золотистой каемкой по краям. В нем отражались облака, отливавшие желтым и светло — розовым цветом. Я забрался так высоко, что мог заглянуть поверх горных вершин — тех, что пониже — и увидеть коричневые громады, окружавшие Бен-Аттоу и доходившие до самой Глен-Аффрик. На юге мой взгляд переползал через Сгурр Вик Баррах и упирался в могучий Сэддл, возвышавшийся не только над темными долинами, но и над младшими собратьями.
Чтобы понять мои ощущения, вообразите себя стоящим на границе совершенно иного, чуждого мира (например, подойдет лунный пейзаж). Представьте себе горные цепи, вздымающиеся одна за другой, и каждая из них по причудливой, извилистой траектории перечеркивает небо. Горные пики громоздятся друг на друга подобно замерзшим раскатам грома. Они вырастают над гладкой равниной и достают до самого неба — точь-в-точь как мифические великаны, могучими плечами подпирающие небесный свод. И вы глядите поверх голов этих горных монстров: вдоль долин, где текут порожистые реки, минуя глубокие ущелья, в которых ели и березы укрываются от ярости здешних ветров, через мили и мили блеклых, бесцветных пустошей, все дальше и дальше… До тех пор пока ваш взгляд не упирается в очередного гиганта, заслоняющего и подавляющего все вокруг.
