Уилл Рэндалл - Год в Ботсване
Как только хозяин закончил, торжественная атмосфера рассеялась, и его жена разрезала пирог на огромные куски, один из которых, водрузив на тарелку, поставили передо мной. Ханс задумчиво уставился на меня, как следует откусил от своего куска и что-то пробормотал дочери.
— Мой папа считает, что ты выглядишь как типичный англичанин.
Не вполне уверенный, хорошо это или плохо, я улыбнулся.
— Да, он говорит, ты слишком худой. Немножко нездоровый. Тебе надо больше есть, говорит он.
Через какое-то время Ханс таки рискнул заговорить по-английски и пустился в пространный дискурс об истории африкандеров, а затем поведал, какую программу они приготовили для нас. Сначала — и я сразу же несколько упал духом — дети сыграют в свой футбол. (Запутавшись в сложностях системы соревнований, в которых мы принимали участие, я сперва даже и не понял, что избиение, учиненное нам в Катима-Мулило, оказалось на самом деле лишь разминочным матчем. Здесь-то, в Пандаматенге, и должно было состояться наше первое свидание с судьбой.) По окончании игры дети смогут помыться у насоса во дворе, осмотреть хозяйство, а затем их поведут в поля, где объяснят, что там выращивают фермеры и как все это происходит. Вечером хозяева разведут посреди двора огромный костер и приготовят что-нибудь вкусное из африкандерской кухни. Дети будут спать в амбаре на брикетах сена — там им будет тепло и уютно, а ограда исключает всякую опасность со стороны диких животных. Для меня припасли отдельную комнату, где мне наверняка понравится. Утром хозяева приготовят нам плотный вкусный завтрак. Ханс, как я видел, уже его предвкушал. Так что мы основательно подкрепимся перед обратной дорогой в Касане.
Когда мне не удалось отвертеться от третьего кусища пирога, я уже не испытывал ни малейшего энтузиазма касательно участия в предстоящем спортивном мероприятии, и в особенности сожалел о том, что Грэхем без моего ведома назначил меня судьей. Вскоре, впрочем, воодушевление детей подняло мне настроение, и игра началась. Хотя кое-кто из местных детей был старше и крупнее «Касаненских Куду», опыта им явно недоставало. Судя по всему, здесь больше привыкли играть в регби. Что, несомненно, обернулось нашим значительным преимуществом, хотя скорее всего в этом отношении Хэппи и не согласился бы со мной, когда весьма крупный мальчик в изорванных шортах и рубашке уложил его на землю, сделав характерную для регби подножку. Отряхиваясь от пыли, наш полузащитник посмотрел на меня с невыразимым упреком, явно ожидая, что я достану красную карточку. Однако, отдавая себе отчет, с какой стороны в тот вечер дул ветер, я разочаровал Хэппи, ограничившись лишь тем, что спокойно предупредил крепыша. В течение первых десяти минут все как будто шло достаточно гладко, однако как раз в конце первого тайма Долли, озаботившись преподаванием урока Ботле, как завязывать шнурки, временно оставила мяч без внимания. Входя в четверку защитников, она должна была отслеживать каждое наступательное движение противника. Вместо этого она сидела с Ботле на средней линии поля и терпеливо наставляла:
— А теперь сверху и снизу, потом делай петлю, еще одну и затягивай. Да, уже неплохо…
В общем, Долли заметила гол, пробитый нам с дальнего левого края в верх ворот (мяч пролетел всего лишь в нескольких футах от макушки миниатюрного Хакима, нашего вратаря), только когда болельщики взревели от восторга. Изобразив на лице улыбку, я поднял налившийся свинцом свисток к губам. Весь перерыв мы безутешно провели на своей вратарской площадке: Хаким сокрушенно хлопал себя по голове, а Долли распекала пребывавшего в замешательстве Ботле за то, что он отвлек ее. Впрочем, несколько долек свежего манго да стаканчики с излюбленным апельсиновым лимонадом подняли дух футболистов, и, к моему удовольствию, в начале второго тайма дети бежали к центру поля уже вполне бодро.
Едва лишь я подтянул носки и дал свисток, как Стелла, действительно необычайно быстрая и ловкая, перескакивая и обегая вытянутые в подножках ноги, внешней стороной своей парусиновой туфли умудрилась закатить черно-белый мяч под тело распластавшегося вратаря. Перепрыгнув через него, девочка протолкнула мяч в сетку, подняла его над головой и побежала к центру поля — наслаждаться восторгом и похвалами своих товарищей по команде. Мне пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы не отбросить свисток и не присоединиться к поздравлениям.
И с этого момента «Касаненские Куду» до самого конца матча оставались хозяевами положения. Уже через несколько минут Артур с горящим от гордости лицом бежал с одиннадцатиметровой отметки, безупречно пробив штрафной удар, назначенный за особенно грубую подножку маленькому Ху. (После этого инцидента наступил небольшой перерыв, в течение которого я вынужден был гоняться за Ху, в свою очередь гонявшимся по полю с применением болевых ударов каратэ за своим обидчиком.) Так что, когда счет стал 2:1, назад мы уже не оглядывались, и в конце концов я залился финальной трелью, — надеюсь, она прозвучала не слишком высокомерно.
Ко времени, когда все умылись или же просто побрызгали водой на руки у насоса во дворе, солнце уже начало клониться к западу. Однако дел еще было по горло. Дети обошли фермерский двор и пребывали в восторге от показанных им хозяевами сельскохозяйственных машин. Касане, несмотря на свое расположение, по сравнению с Пандаматенгой имел едва ли не городской облик: все эти магазины, банки и гостиницы, — так что сельскую жизнь наши дети прежде видели лишь на картинах в книжках. И сейчас ребятишки были в полном восторге. На аккуратных участках за постройками можно было увидеть небольшое стадо коров, а также свиней, и, к моему удивлению, детям гораздо интереснее было посмотреть на сих «редких» животных, нежели на тех экзотических, что окружали их в обычной жизни.
Мы все забрались на теперь уже пустую повозку для сена, и маленький красный трактор потащил нас на широкие просторы полей. Ханс, пребывавший в добродушном настроении, на безопасных участках позволял всем детям самостоятельно порулить трактором. Они зачарованно наблюдали, как комбайн полз по равнине и поглощал клонящуюся пшеницу, оставляя за собой ровно уложенную солому и извергая золотистые зерна в ехавший рядом грузовик.
Когда мы вернулись к дому, солнце уже опустилось до уровня крыши. Натаскав из леска сухостоя, рабочие сложили костер, вполне достойный Ночи Гая Фокса, и он только начинал заниматься, когда дети расселись вокруг него. Рядом с жаровней на стол, стоявший на козлах, навалили груды скрученных бурворсов — крупных африкандерских колбасок, — а также первосортных бифштексов и завернутый в фольгу картофель. Рядом с кувшинами свежевыжатого сока стояли блюда с домашними булочками и миски с салатом — прямо с огорода.
