ФАК project - Всеволод Родионович Ласкавый
Увидев нагло смотрящего на них незнакомца, ребята поздоровались со мной на английском и предложили присоединиться к их уютному пикнику. Все они дружно сидели на пледе, а по периметру стояли корзинки с едой и охлаждёнными вином и шампанским, на сосудах с которыми уже виднелись следы испарины. Не успел я представиться, как мне уже протянули бокал игристого и ломоть французского багета.
"Мы бы с радостью угостили тебя вином, но кое-кто забыл взять штопор и теперь ходит по местным барам в попытках найти добрых людей, готовых его одолжить," – извинился один из парней, располагавшихся напротив меня.
"Ничего страшного, зато у меня есть это" – потряс я в воздухе манящим своей хрустящей корочкой куском хлеба. "Помнится, когда я был в Париже, то в день съедал по две таких булки. Пальчики оближешь!"
"Мы все тут из Парижа," – подхватила спутница снабдившего меня провиантом молодого человека.
"А багет этот из французского ресторанчика в пяти минутах ходьбы от пирса," – добавила её подруга, сидевшая справа от меня. Её звали Камилла. "Попробуй!"
"Просто объедение!" – изумился я потрясающе аутентичному вкусу.
"То-то же! Это Вальтон такие печёт!" – похвасталась Камилла.
"Кто такой Вальтон?"
"Это двоюродный брат моего отца. Он владеет этим рестораном, из которого мы принесли хлеб. Плюс небольшой гостиницей при нём. Там мы и остановились."
"А теперь ты расскажи нам о себе. Кто ты такой? И откуда? Что делаешь здесь?" – обрушила на меня шквал вопросов третья из девушек.
Не успел я начать, как услышал за спиной голос шестого члена их группы, отправившегося на поиски штопора. Мне даже не нужно было разворачиваться, дабы понять, что Это была Эстель. Она говорила по-французски, так как и не подозревала, что за время её отсутствия в их компанию затесался иностранец. Я встал, чтобы уступить ей место и заодно посмотреть на то, как она отреагирует на столь неожиданную встречу.
"Voir est facile, prévoir est difficile," – слетел с её чувственных губ очередной афоризм. "Видеть легко. Трудно предвидеть," – поторопилась она любезно его для меня перевести. Мы друг другу улыбнулись. Все вокруг перестали что-либо говорить и в принципе издавать какие-либо звуки. Возможно ли было такое, что с нашей прошлой встречи её глаза стали ещё более голубыми и бездонными?
"Здравствуй, Эстель," – нарушил я тишину и предложил ей присесть. Стоило всем устроиться поудобнее, как течение прервавшегося диалога сразу же продолжилось.
"Ну, так как тебя зовут и что ты делаешь в Камбодже?" – повторила свой вопрос неугомонная девушка.
"Эммануэль, ну что ты так резко с нашим гостем. Если он захочет, то сам всё расскажет," – встала на мою защиту Эстель.
"Так я же по-доброму. Просто наш гость кажется мне очень интересным человеком, про которого мне хочется побольше узнать," – торопливо объяснила Эммануэль, произведшая на меня впечатление человека искреннего и отзывчивого.
"Всё в порядке," – разрядил я ситуацию. "С удовольствием поделюсь с вами своей историей." Рассказав им о своей жизни в России, я перешёл к повествованию о работе в Китае и закончил всё очерком про отпуск в Юго-Восточной Азии. "Так, я сначала провёл три недели в Таиланде, а сейчас подходит к концу моё пребывание в Камбодже. На очереди Лаос и Вьетнам."
"Подождите-ка минуточку! Так ты и есть тот загадочный незнакомец, с которым наша Эстель познакомилась на Вечеринке Полной Луны?" – с озарением воскликнула
"Хах, загадочный незнакомец, значит?" – бросил я игривый взгляд в сторону описавшей меня так своим друзьям девушки.
"Выбор был между ‘загадочным’ и ‘беспардонным’, так что скажи мне спасибо," – пошутила она. Все мы посмеялись, после чего Антуан, молодой человек Эммануэль, направил наш разговор в новое русло.
"Давайте уже наконец-то воспользуемся штопором, который так отважно добыла Эстель," – сказал он и потянулся за бутылкой красного вина, которое, судя по всему, было родом из того же французского ресторана, что и багет.
Ещё где-то с полчаса ребята философствовали на разные темы. На основани услышанного я сделал вывод о том, что все они были студентами одного и того же университета, которых объединяло стремление к творчеству и масштабному мышлению. Я в основном молчал, изредка отвечая на адресованные мне всё той же Эммануэль вопросы. Большую часть этого времени я провёл, наблюдая за грациозными движениями Эстель и смакуя её сладкий голос. Я всё никак не мог набраться смелости, чтобы предложить ей прогуляться со мной по ночному побережью. Я уже и думать забыл о том, что завтра мне пора было уезжать, как вдруг внезапно посетившая меня на сей счёт мысль придала мне импульс, необходимый для того, чтобы наконец-то озвучить этот вселявший в меня благоговейный страх вопрос.
"Эстель," – я посмотрел в её сторону и, убедившись в том, что она меня услышала, продолжил. "Ты не желаешь пройтись со мной по пляжу и дорассказать мне ту историю, на которой прервался наш диалог на Пхангане?" На самом деле, не существовало никакой истории. Я просто не хотел притягивать лишнее внимание со стороны. Эстель это прекрасно понимала, и её положительный ответ свидетельствовал бы о заинтересованности в общении со мной наедине.
"Ах да, та история," – подыграла она мне. "Было бы преступлением её не закончить."
После этих слов я с небывалым энтузиазмом вскочил на ноги и аккуратно взял Эстель за протянутую ею руку, чтобы помочь ей подняться с земли. Теперь я знал о её неравнодушии. Оставалось лишь грамотно воспользоваться данным фактом.
"Так что там за история, которую я тебе не успела тогда рассказать?" – дразняще спросила она, как только мы отошли от ребят. Я растянулся в улыбке.
"Пускай это будет рассказ о том, почему ты вместе со своими друзьями отправилась в путешествие по Азии. Теперь, когда я узнал их получше, я сомневаюсь в том, что всё это затевалось ради поездки на распиаренную вечеринку."
"Всё дело в том, что бабушка Камиллы родилась здесь, в Камбодже, но её семья переехала во Францию ещё до начала геноцида. Камилла никогда тут до этого не была, но после смерти grand-mère пообещала себе, что обязательно побывает у неё на Родине. А в Таиланд мы ездили буквально на пару дней, просто потому что он рядом и глупо было бы не воспользоваться данной возможностью. Вот и ответ на твой вопрос," – объяснила мне Эстель, которая, судя по всему, пребывала в хорошем расположении духа. Нельзя было этим не воспользоваться.
"Кстати о геноциде," – выдавил я из себя дрожащим голосом, по-прежнему неуверенный в том, стоит ли продолжать мысль. Однако, мы уже довольно далеко ушли от нашей компании, и я всё-таки
