Юрий Сигов - Сингапур: Восьмое чудо света

Тут стоит отметить, что Сингапуру государственная независимость была навязана извне, а вовсе не подарена бывшей колониальной державой. И уж тем более не было необходимости все это время, находясь под британской опекой, за эту независимость бороться — в том числе с оружием в руках. Дело в том, что в течение двух лет Сингапур просуществовал в составе Малайской Федерации, но потом оба государства жить «в одном доме» — да еще под одной «государственной крышей» (в одной стране правили малайцы, а в другой — этнические китайцы) — не смогли.

Следует отметить, что изначально Ли Куан Ю не планировал строить на самом оконечнике Малаккского полуострова некий «мини-Китай». Он сразу же сделал ставку на многонациональное государство. А также на создание абсолютно нового социального явления для всей Юго-Восточной Азии — уникальной и ни на кого не похожей нации под названием «сингапурцы».

Ли Куан Ю считал, что для успешного развития любой страны необходимо, чтобы все ее жители говорили на одном языке (не важно на каком). И чтобы в ней господствовала непременно одна религия и существовала одна базовая культура, всеми признаваемая и соблюдаемая.

Но, как показывает историческая практика, создать подобное — и уж тем более стабильное и процветающее — общество можно только в маленьких и изрядно изолированных от окружающего мира странах типа Сингапура, Катара или островного Китая. В странах же больших, многонациональных, которые сталкиваются с постоянным притоком иммигрантов со всего света (Соединенные Штаты, Канада, Австралия, страны Европы), такое «общественное строительство» крайне затруднено и с точки зрения достижения конечного результата, наверное, невозможно.

Именно Ли Куан Ю настоял в свое время на том, чтобы в стране было четыре официальных государственных языка, хотя доминирование английского как языка административного управления и делового общения для всех сингапурцев является неоспоримым. Между тем в Сингапуре сохранены малайский (именно на нем исполняется национальный гимн — в знак признания тех малайских аборигенов, которые жили здесь до прихода китайцев) и тамильский языки.

Ну а теперь вернемся к судьбе отца-основателя Сингапура. Его прадед Ли Бок Бун родился в китайской провинции Гуандун, а в 16 лет, спасаясь от убийств и насилия, приплыл в Сингапур в поисках лучшей жизни. Произошло это уже после того, как английский наместник Томас Раффлз превратил этот невзрачный и захолустный остров в важнейший перевалочный путь для торговых операций Ост-Индской компании на пути из Тихого в Индийский океан.

Уже в Сингапуре Ли Бок Бун женился на китаянке, дочери влиятельного местного торговца. И когда ему удалось заработать неплохие деньги, он решил вернуться в родной континентальный Китай, посчитав свой сингапурский поход за счастьем удачно завершенным.

Но супруга Ли Бок Буна подобным планам резко воспротивилась и спряталась в лесу вместе с детьми. В результате династия Ли была продолжена уже дедом нынешнего духовного лидера нации Сингапура — Ли Ху Леонгом. Он был «почти китаец», потому как очень любил англичан, сохранив в семье китайскую культуру и традиции, настоял, чтобы его дети получили именно англоязычное рбразование.

Интересно, что его старший сын Чинкун советам отца следовать не захотел и проводил время за азартными играми и выпивкой. Чинкун частенько поколачивал свою супругу и в конце концов был «разжалован» отцом в рядовые продавцы аптеки, в которой Ли Ху Леонг все устроил на европейский лад.

А вот внук у деда-аптекаря оказался куда более послушным и понятливым. Назвали его Куан Ю, что дословно означает «свет и яркость», или «яркий свет». Тогда же мальчику прибавили к китайскому имени и имя английское — Гарри. Однако оно в дальнейшем так и не прижилось. А непутевый отец, который в своем сыне души не чаял, поклялся, что раз у него не все из того, что он задумал, получилось, то уж сыну он даст лучшее на свете образование.

Сначала Ли Куан Ю окончил английскую начальную школу и первым среди выпускников всех школ британской Малайи пробился в Кембриджский университет. Когда же началась Вторая мировая война, Ли вернулся на родину и поступил в Национальный университет Сингапура. Во время японской оккупации он работал журналистом, причем в газете, которая тесно сотрудничала с японцами.

Но именно тогда в душе Ли зародилось желание добиться для своей страны независимости, а продолжить учебу он смог только после окончания войны — и вновь в Кембридже. Как раз там он познакомился с Куа Гек Чу — китаянкой из Сингапура, и вскоре женился на ней. У четы Ли родилось трое детей — двое сыновей и дочь. А сам Ли Куан Ю поработал какое-то время адвокатом, создал собственную юридическую контору. А потом решил заняться тем, что делали в то время многие образованные нацкадры на обширных просторах Британской империи, — борьбой за независимость собственной страны.

Когда же Ли пришлось впервые выступать перед своими избирателями на политическом митинге, он, осознав, что страна многонациональная, стал бойко сыпать политическими лозунгами на четырех языках — двух диалектах китайского, английском и малайском.

В своей книге «Сингапурская история: из третьего мира — в первый» Ли Куан Ю раскрывает саму суть политики «обгоняющего развития», реализованную в Сингапуре, которая мало кому в мире оказалась по силам. Ли посчитал, что искать вариант национальной стратегии и какого-то конкретного направления общественного и экономического развития — не просто сиюминутная прихоть любого мало-мальски ответственного руководителя (причем не только государственного, но и корпоративного масштаба), но и жизненная необходимость.

Без чего любые реформы в любой стране мира провести невозможно? Ли Куан Ю абсолютно уверен, что первостепенное условие — доверие между населением страны и ее руководством. Без этого человеческого доверия, понимания того, что все мы — одна команда, играющая на один и тот же результат, никакого успеха даже самый гениальный политик не добьется.

Замечу, что для Ли Куан Ю искреннее доверие — это важнейший принцип построения взаимоотношений не только между различными общественными группами, но и применительно к таким вещам, как национальная валюта, национальные банки и многое другое. Люди не должны бежать со своими деньгами куда глаза глядят, спасаясь от инфляции, — нужно, чтобы они доверяли прежде всего своим, местным банкам.

Причем в любой, даже самой кризисной ситуации. А тот, кто народу что-то обещает, потом непременно обязан выполнить обещанное.