Исидор Кацнельсон - По неизведанным землям Эфиопии
Кто знает, сколько людей осталось бы в войске раса после похода, если бы не Лидж-Абаба, через руки которого ежедневно проходила масса больных. Многие из них выздоравливали.
Армия раса уже приближалась к землям гимирра. По этому случаю Вальде Георгис собрал военный совет. Новые территории, ставшие теперь частью Эфиопской им перии, были разделены на пять областей. Пять самых храбрых военачальников раса назначались их правителями. Они должны были, дождавшись из Каффы обоза и запасов патронов, разойтись со своими полками по новым владениям и окончательно замирить туземцев, объленив им словом и делом, что отныне они — подданные великой империи.
Остальная же часть армии продолжала путь на север.
5 мая показались границы земель гимирра. Война закончилась. И тяготы труднейшего пути, и копья туземцев — позади. Теперь все помыслы солдат были обращены к дому. Каждый уже представлял себе, как возвращается он в родное селение с добычей и знаками боевых отличий, как на пиру, устроенном по случаю возвращения, рассказывает соседям о своих подвигах и все завидуют ему. А те, кому так и не удалось убить врага, спешили теперь, пока войско не перешло границы мирно покорившихся гимирра, наверстать упущенное. Они прятались в шалаши, когда отряд уже снимался с бивака и уходил вперед, поджидали туземцев и пристреливали их из засады.
Вальде Георгису пришлось принять крутые меры против этого бессмысленного кровопролития. Удовольствие пристрелить мирного туземца стоило многим солдатам жизни.
Гимирра радостно встречали возвратившееся из похода войско. При встрече с расом они падали на колени, целовали землю и били себя руками в грудь. Они считали войско погибшим. Откуда-то дошел до них слух, что войско спустилось с гор в пустыню, проводники отказались его вести и оно погибло. По другим сведениям, всю армию уже давно унесло водой. И вот солдаты вернулись — вернулись победителями. Веселью и пирам, казалось, не будет конца.
Булатовйгч уже вполне оправился от болезни и в один из вечеров написал письма домой — первые весточки о себе после пятимесячного молчания. В Аддис-Абебу отправлялся курьер с известием о новой победе Вальде Георгиса. С ним Булатович отправил свои письма.
Теперь уже близка Аддис-Абеба, а оттуда кажется недалекой и Россия. И он тоже размечтался о том, как возвращается домой и как, слушая его рассказы, завидуют ему товарищи, радуются вместе с ним, что счастливо избежал смертельной опасности…
И все-таки Булатович еще раз подверг свою судьбу испытанию. 9 мая со своими слугами и двадцатью солдатами он выехал из лагеря, чтобы поохотиться на слонов. На ночлег отряд остановился в усадьбе одного каффичо. Он жил со своим семейством в шалаше, потому что эфиопы во время покорения Каффы сожгли его дом, как, впрочем, и все другие дома в округе.
На рассвете выступили вновь и к полудню достигли урочища Купюре, где стоял дом Бита-раши, начальника области Биту. Бита-раша — один из немногих каффичо, которых удалось обратить в христианство миссионеру Массаи. И в память об этом в доме, на стене, висело небольшое распятие.
На следующее утро с вершины гребня Булатович увидел внизу, на поляне, стадо слонов. Охотники оставили мулов и лошадей и двинулись к стаду, стараясь ничем не привлечь его внимания. Бита-раша вел охотников по слоновым тропкам, но на полянке слонов уже не оказалось. Свежие следы привели в густой лес. В лесу было тихо, но где-то поблизости, видимо, притаилось стадо. Шли тихо и очень осторожно, дока Бита-раша не указал пальцем на темно-коричневое пятно в зарослях, всего в нескольких шагах впереди. Булатович выстрелил, и тут же таинственную, обманчивую тишину леса разорвал треск ломающихся деревьев — стадо, скрывавшееся в чаще, в панике бросилось бежать. За ним устремились охотники. Булатович решил настигнуть раненого слона. Если рана серьезна, то он не мог далеко уйти. Следы крови на кустах повели его в глубь леса. Но там след раненого животного затерялся.
В лесу смолкли выстрелы — видимо, слоны ушли. Однако на этом неудачи не кончились. Поднявшись на гребень хребта, Булатович снова увидел стадо. Оно находилось недалеко — на расстоянии ружейного выстрела, и Булатович открыл по стаду огонь из своей трехлинейки. Слоны быстро скрылись в лесу, а под деревом остался лежать один — раненый. Булатович бегом бросился с вершины холма вниз, но раненый слон все-таки успел скрыться в чаще. Охотник побежал в лес, по следам слона. Вдруг совсем рядом послышался треск сучьев, а через мгновение все смолкло слон притаился и, видимо, поджидал своего преследователя. Раненый слон обычно очень злобен и опасен. Внезапно выскочив из-за большого дерева, шагах в двадцати от Булатовича, он с ревом бросился в атаку, обнаружив такую стремительность, какую трудно было заподозрить в огромном и на вид неповоротливом животном. Булатович выстрелил в упор, и слон упал в пяти шагах от него. Пуля дробила животному голову. Булатович по обычаю эфиопов, обрубив ему хобот и хвост, забрал почетные трофеи. Кроме того, путешественнику захотелось запечатлеть на фотографии поверженного им слона. Он послал слугу за аппаратом, который остался на муле, и стал ждать.
А через несколько минут невдалеке раздались частые выстрелы и слуги закричали Булатовичу, чтобы он бежал прямо на него шло через лес стадо слонов. Булатович услышал треск сучьев и рев животных. Что делать? Бежать? Уже поздно. Стрелять? Нечем. Слуга, отправившийся за фотоаппаратом, попросил у Булатовича на всякий случай ружье. Нападать на слона с шашкой? Смешно.
Но тут он увидел, что корни огромного дерева, росшего рядом, образуют нишу и, не медля, забрался туда. Слева от тропинки его закрывали кусты, справа же кусты редели, и отсюда его вполне мог заметить слон. Все зависело от того, какую тропу изберут слоны — правую или левую?
Судьба испытывала Булатовича до конца. Слоны выбрали правую тропинку, и один из них, уже совсем было миновавший убежище, вдруг остановился, повернул назад и застыл как вкопанный перед человеком. Булатович совсем рядом видел маленькие блестящие глаза слона, видел, как он уже поднял вверх хобот, готовясь к нападению, но вдруг почему-то повернулся и побежал прочь.
Слоны один за другим пробегали мимо. Последним тяжело проковылял раненый по боку животного струилась кровь. И вдруг он остановился, развернулся и пошел прямо на человека. Теперь Булатович отсчитывал секунды, оставшиеся до гибели. Раненые слоны не щадят никого и ничего.
Но слон — опять неизвестно почему! — вдруг взвизгнул, повернулся и побежал вслед за стадом.
Что на сей раз спасло Булатовича, он и сам не знал. Словно неведомая сила отвлекла слонов и прогнала их прочь. Спасение было похоже на чудо.
