Исидор Кацнельсон - По неизведанным землям Эфиопии
В марте 1915 года отец Антоний был уже в Карпатах. Условия здесь были еще тяжелее, чем в Польше. Его прикомандировали к 10-му Новоингерманландскому полку 3-й стрелковой дивизии. И первые же недели пребывания в боевой части возродили дух боевого офицера. «За самоотверженную деятельность под огнем неприятеля» — как говорят, он в решительный момент поднял солдат в стремительную атаку — на него был заполнен наградной лист — представление к боевому ордену Владимира 3-й степени с мечами. К сожалению, розыски этого документа пока успехом не увенчались.
Напряженный труд и лишения не прошли даром на два месяца болезнь вывела А. К. Булатовича из строя. В июле он возвращается в полк и в боях под Сопоковчиком в оконце сентября вновь руководит атакой, за что на сей раз командование ходатайствует о награждении его наперсным крестом на Георгиевской ленте.
Но здоровье все ухудшается. И А. К. Булатович вынужден уехать в отпуск в Петроград: «Не могу скрыть от вас, — пишет он в ноябре 1916 года начальнику 16-го Санитарного отряда, — что здоровье мое после перенесенного в Карпатах возвратного тифа совершенно расстроилось, не говоря уже о глазах, но и деятельность сердца ослабела, и ревматизм лишает возможности переносить так холод и сырость, как в былое время…»
Но все эти недуги не мешают ему усиленно заниматься «богословско-догматическими делами по спору… за имя господне между афонскими иконами и некоторыми иерархами, к которым присоединился Синод».
Он печатает в газетах и журналах полемические статьи, обличая представителей официальной церкви.
В мае 1917 года он принимает участие во всероссийском съезде духовенства и мирян и в отряд более не возвращается. Жил он обычно в это время у своей сестры М. К. Орбелиани в Петрограде, а иногда наезжал в Луцыковку.
Сестра провожала его на Варшавском вокзале. Поезд, поданный к перрону, был набит солдатами. Не долго думая, отец Антоний подбирает рясу и со сноровкой бывалого кавалериста, несмотря на свои годы, прыгает в окно вагона. Таким видела его в последний раз М. К. Орбелиани.
В феврале 1918 года А. К. Булатович обращается к патриарху Тихону и в Синод с просьбой разрешить ему удалиться на покой в Покровский монастырь, назначенный ему прежде, так как положение его «совершенно бедственное». Прошение было удовлетворено, но без права священнослужения, вероятно из-за «еретических» убеждений просителя, в которых он продолжал упорствовать. Но в монастыре отец Антоний оставался, очевидно, недолго быть может, тяжелое продовольственное положение в Москве, а возможно, и иные соображения, например желание быть поближе к матери, побуждают его отправиться в Луцыковку. В последний раз.
Очень мало известно о последнем годе жизни А. К. Булатовича. Как встретил он крушение старого мира и установление народовластия — мы не знаем. Достоверно лишь одно не обнаружено ни одного документа, ни одного свидетельства, говорящего о том, что А. К. Булатович выражал бы неприязненное отношение к великим событиям Октября семнадцатого года. Но они не могли не сказаться на формах его борьбы с враждебными ему догмами официальной церкви, по-прежнему олицетворяемой Синодом и патриархом Тихоном, которому он 21 ноября 1918 года подал заявление о том, что, «исповедуя боголепное почитание имени господня и не соглашаясь почитать его только относительно, как …ныне требует церковная власть», он отлагается «от всякого духовного общения с нею, впредь до разбора дела по существу священным Синодом».
Но разбирать «дело по существу» Синоду не довелось. Время явно не благоприятствовало схоластическодогматическим препирательствам, если даже за ними скрьквались и более глубокие разногласия.
А в ночь с 5 на 6 декабря 1919 года в маленькую келью отца Антония, которую он выстроил в саду Луцыковской усадьбы, ворвались бандиты. Они были далеки и от политической борьбы тех лет, и от богословских споров. Ими руководила лишь корысть в домике сына помещицы грабители надеялись на богатую добычу.
Утром крестьяне нашли отца Антония на пороге кельи. Он был убит. Комната хранила следы торопливых и жадных поисков. Наспех собранные бумаги А. К. Булатовича передали в местную церковь. Когда ее закрыли, все они пропали бесследно.
На местном сельском кладбище находится скромная могила этого выдающегося путешественника и далеко не обычного человека.
Недавно силами местных краеведов могила была приведена в порядок установлены ограда и временный памятник, который должен быть заменен постоянным — мраморным. Но лучший памятник А. К. Булатовичу — его труды. Со временем их значение становится все очевиднее. Это незаменимый источник знаний, которые никакие другие источники восполнить не могут.
Утверждено к печати Институтом востоковедения Академии наук СССР
Редактор Н. Н. Водинская
Младший редактор К. А. Недорезова
Художник А. А. Озеревская
Художественный редактор Э. Л. Эрман
Технический редактор М. В. Погоскина
Корректоры К. Н. Драгуноваи, А. И. Киселева
Редакционная коллегия К. В. Малаховский (председатель), А. В. Давидсон, Н. В. Зубков, Г. Г. Котовский, Н. А. Симония
© Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1975.
Сдано в набор 15/ΙΙΙ 1974 г. Подписано к печати 20/VIII 1974 г. А-09487. Формат 84 х 1081/32. Бум. № 2. Печ. л. 6,0 + 0,25 п. л. вкл. Усл. п. л. 10,5. Уч. — изд. л. 10,72. Тираж 30 000 экз. Изд. № 2959. Зак. № 1001. Цена 65 коп. Тип. изд-ва «Коммунар», г. Тула, ул. Ф. Энгельса, 150. Москва, Центр, Армянский пер., 2. 192 с. с ил. («Путешествия по странам Востока»)
91 (И6)
К30
К 20901-151 35–74
013 (02) — 75
Примечания
1
Полное издание этих архивных документов готовится к печати.
2
Все даты приведены но старому стилю.
3
Джанхой — принятое в Эфиопии обращение к императору.
