ESCAPE - Алиса Бодлер
– Все так.
– Он не самый здоровый малый, это подтверждено фактически. – Я раскладывал информацию по полкам вслух, тем самым пытаясь объяснить ситуацию самому себе. – А теперь – и в контексте этой ситуации. Я хочу сказать, что если он реально не в порядке, то вполне мог заниматься этими переодеваниями.
– Для чего? – специалист заинтересованно потер подбородок. Объяснить логику нездорового человека сходу у него не получилось. Еще бы, ведь он никогда не был на месте своих пациентов, как бы ни старался анализировать их по методичке.
– Я не знаю, Константин. Может быть, он – горе-актер, и не мог просто выставить свое барахло на продажу без вот такого спектакля. У него ведь достаточно денег, и это ясно из-за того, что сейчас он реставрирует МёрМёр, помнишь? Суть была не в продаже, а в этом переодевании. А может быть, он просто хотел, чтобы никто не узнал, что он продает эти вещи лично. Я правда не понимаю.
– Есть шанс, что у МёрМёр не один собственник, – пожал плечами мужчина. – Ведь мы знаем только то, что он там зарегистрирован.
Я забрал у Доктора книгу и вернул ему смартфон. Найденный артефакт я положил на стол, не посчитав нужным утруждать себя приклеиванием дневника на его первоначально место. Теперь последний носитель фамилии Бодрийяр вызывал у меня не интерес, а жалость. Кажется, этот человек просто окончательно сошел с ума от одиночества: он вел странные журналы, играл непонятные роли и пытался развлечь себя самыми не конвенциональными способами. Может быть, он и вправду был обычным городским сумасшедшим и не имел к МёрМёр никакого отношения, кроме условной регистрации по праву наследственности? Могла ли ситуация повернуться таким образом, что он просто крал вещи, которые когда-то принадлежали его семье, у нынешнего владельца дома? Все это было лишь предположениями, мыслями, подтвердить которые я мог только одним способом.
Связаться с единственным знакомым мне человеком, который имел прямой контакт с реальным владельцем особняка.
Глава 3
Когда Джим наконец смог избавиться от всех составляющих своего импровизированного воплощения, мы направились к выходу из лавки.
Но стоило мне взяться за ручку, ощущение завершенности испарилось, как утренний кошмар.
Сквозь стеклянную дверь я увидел, что у заведения с контрастной вывеской «Hide and Seek» стояла девушка, чей образ я просто не мог спутать ни с чьим другим.
Это была Иви.
Моя подруга выглядела напуганной, напряженной и словно готовой пуститься в бегство в любую секунду. Ее взгляд был направлен именно в сторону бывшего магазинчика Сэма – на нас троих. Ведомый эмоциями, тревогой и неудержимым желанием задать подруге все мучающие меня вопросы, я выбежал из помещения и бросился к девушке.
– Иви! Подожди!
Она сорвалась с места так резко, будто я выкрикнул в ее адрес проклятие. Расстояние от местечка Сэма до предполагаемого ночного клуба было совсем небольшим. Но либо я бежал слишком медленно, либо же художница – слишком быстро.
Следующим, что я услышал, был звук сигнала автомобиля и визжание тормозов. Затем откуда-то со спины раздался крик доктора Константина.
Еще через секунду меня сбило с ног что-то тяжелое.
Этот толчок произошел с такой невероятной силой, что, оказавшись лицом вниз на асфальте, я просто не мог пошевелиться.
Вскоре меня перевернули на спину.
Темнота в глазах сменилась высоким силуэтом моего бывшего врача. Я чувствовал, как он ощупывал меня, оттягивал веки, а затем провел по волосам и пропал из поля зрения. Собравшись с силами, я перевернулся на бок и увидел то, что навсегда впечаталось в мое сознание как худшая иллюстрация последствий от неверно принятых мною решений.
Константин сидел над Джимом, который лежал на дороге ниц, на расстоянии не меньше, трех метров от меня. Сквозь внезапный удар головной боли я смог различить автомобиль, остановившийся чуть дальше «Лавки Сэма». Водитель уже покинул салон и стоял поодаль, обхватив голову руками.
Я был оглушен. Преодолевая тяжесть от удара, я поднялся на ноги, чувствуя резкий прилив энергии и желание бежать дальше.
– Боузи, это шок. Сядь на землю, я вызываю скорую.
Голос доктора Константина доносился до меня так, словно мы говорили с помощью плохой телефонной связи, а в наш разговор то и дело вмешивались помехи. Игнорируя его слова, я все же пробежал эти невыносимо долгие три метра на ватных ногах. Теряя запал, я приземлился на колени рядом с Джимом.
– Он оттолкнул тебя от машины, – тяжело сказал специалист, не поднимая на меня головы. – Я не видел, насколько сильно его задело, но ты избежал тяжелых травм только благодаря Джиму.
– Я…
К нам подошел водитель. Лысоватый, полный мужчина в годах боязливо оглядел нашу троицу и начал лепетать несвязные фразы:
– Да как же это возможно! Вроде промзона, восемь утра, немыслимо! Я и представить не мог, что кто-то здесь будет, еще и через дорогу, бегом…
Никто из нас не отвечал на его комментарии. Я наблюдал за тем, как Константин считает пульс Джима и неотрывно смотрит на экран своего смартфона, скорее всего, ожидая звонка от скорой.
– Конст… – во рту было горько. – Он в порядке?
– Он без сознания. С правой стороны его черепа – рана. Нет, Боузи, не смотри!
Доктор гаркнул на меня так громко, что я не посмел более шевельнуться. Несмотря на его внешнее спокойствие, он, абсолютно точно, испытывал не меньший стресс, чем мы все. Толстяк, казалось, теперь окончательно потерялся и продолжал наблюдать за нами молча.
– Это я виноват, – все-таки не выдержав, хрипло высказался я.
Константин посмотрел на меня в упор. Ни одна мышца на его лице не намекала на просветление эмоций.
– Твоя вина присутствует, – невыносимо холодно произнес врач. – Но не в этой аварии.
– Не понимаю…
– Гоняясь за призраками, ты перестаешь замечать реальных людей вокруг себя. Однажды для осознания станет слишком поздно – даже живые присоединятся к рангу тех, кто тебя интересует больше всего.
Ужас произошедшего достиг моего сознания так же резко и остро, как последняя фраза Константина моего слуха. Я почувствовал, как горячие, мокрые полосы очертили щеки, а горечь заставила сжать зубы до предела.
Водитель набрался смелости и попробовал вмешаться в наш диалог:
– Сэр, давайте я… эээ… – мужчина обливался потом от пережитого ужаса и старательно пытался ослабить галстук. – Сделаю что-то. Хотя бы уведу мальчика.
– Он не мальчик, – грубо оборвал его психотерапевт. – Его зовут Боузи Дуглас. Ему двадцать два года, и он – взрослый молодой человек, который в
