Приключения бригадира Этьена Жерара - Артур Конан Дойль
Там стояло на привязи штук сто лошадей; большая часть их принадлежала убитым полякам и гусарам. Здесь же стояла моя бедная Виолетта. Увидев меня, она заржала. Но я на нее не сел верхом, о, нет! Я был слишком хитер для этого! Напротив, я выбрал самую лохматую казацкую лошаденку и вспрыгнул на нее, точно она принадлежала моему отцу. К седлу был привязан мешок с награбленной добычей. Я переложил его на спину Виолетты и, взяв ее под уздцы, поехал прочь. Вид у меня был самый молодецкий, и я был похож на настоящего казака, возвращавшегося с фуражировки. Город был полон пруссаками. Они стояли у ворот и показывали на меня пальцами. Казаки были тогда очень популярны у немцев, которые восхищались их отвагой и доблестью.
Один или два офицера пробовали со мною заговорить, но я качал головой, улыбался и отвечал: «если ночь будет ясная, мы встретимся под дубом, а если будет дождь, то я приду в амбар». При этом ответе немцы пожимали плечами и отходили прочь. Таким образом я проехал через весь город и добрался до северного предместья. В некоторых местах по дороге виднелись караулы, состоявшие из улан в пестрых мундирах. Я знал, что необходимо благополучно миновать эти караулы, и я буду снова свободным человеком.
Но не успел я от'ехать и ста саженей от уланских караулов, как вдруг… Можете себе представить, что я почувствовал?! По дороге, прямо на меня, мчался настоящий казак.
Друг мой, читающий эту историю, если у тебя есть сердце, ты посочувствуешь мне. Представьте себе человека, пережившего столько опасностей во время этого путешествия только затем, чтобы потерпеть крушение у пристани?
Признаюсь вам, что на одно мгновение я почувствовал прилив малодушия, но потом сразу взял себя в руки.
Прежде всего, я расстегнул мундир. Сделал это я на случай опасности, решив не отдавать врагам письма императора, а проглотить его. Да, я решил уничтожить таким образом драгоценный пакет, а потом умереть с саблей в руках. Затем я нащупал свою маленькую кривую саблю, пришпорил лошадку и быстро двинулся вперед.
Мне хотелось отдалиться как можно дальше от улан, чтобы очутиться один-на-один с казаком. Это был офицер с большой бородой. На шапке у него был такой же золотой значок, как у меня. Заметив, что я направляюсь к нему, он остановил лошадь. От караулов я очутился на очень значительном расстоянии.
Приблизившись к казаку, я заметил, что его черные глаза, в которых выражалось только удивление, стали вдруг подозрительными. Он внимательно оглядывал мою одежду. Не знаю, чего недоставало в моей форме, но казак сразу обнаружил обман. Он крикнул мне что-то, очевидно, спрашивая; я не дал ответа. Он немедленно же обнажил саблю.
Я сердечно обрадовался, видя, что он вынимает из ножен саблю. Биться с врагами я люблю, но нападать врасплох, на неприготовившегося человека — не в моих правилах. Я обнажил саблю, отразил его удар и ударил его в грудь, между четвертой и пятой пуговицей мундира. Он тотчас же упал на землю. Это произошло так быстро, что и я последовал его примеру.
Поглядеть, что стало с казаком, я так и не успел. Жив он остался или умер — не знаю. Поспешно вскочив на Виолетту, я тряхнул поводьями и послал воздушный поцелуй двум прусским уланам, которые с криками пустились за мной в погоню.
Они долго меня преследовали, но Виолетта, успевшая отдохнуть, была бесподобна. Я сперва ехал на запад, а потом повернул к югу. Следуя таким путем, я знал, что быстро выберусь из местности, занятой неприятелем.
Мои преследователи все больше и больше отставали от меня. Чем дальше я был от врагов, тем ближе к друзьям. Оглянувшись назад и увидев, что погони больше не было, я понял, что мои неприятности кончились.
Мне было в эти минуты очень весело, потому что я в точности исполнил приказ императора насчет письма. Он приказал мне ехать через Сернуар, Суассон и Санлис, не воображая даже, что эти местности заняты врагами. А я, несмотря на то, что мне пришлось встретиться с гусарами, драгунами, уланами, казаками и пехотинцами, провез письмо императора.
Начиная с Даммартена, стали показываться наши передовые посты. На одном поле я заметил полуэскадрон французских драгун и быстро помчался к ним: мне нужно было узнать, нет ли неприятеля между Даммартеном и Парижем. От избытка чувств я обнажил саблю и стал ею размахивать.
Молодой офицер-драгун, увидав меня, отделился от солдат и помчался мне навстречу, тоже размахивая саблей. Я обрадовался, что меня встречают с такими почестями и, когда офицер приблизился, сделал великолепный взмах саблей. Но можете себе представить, что произошло? Офицер, подлетев ко мне, нанес мне страшный удар. Если бы я не увернулся, моя голова отлетела бы от плеч, но я упал прямо на гриву Виолетты. Сабля просвистала над моей головой как восточный ветер. Вся история произошла из-за казацкой формы. Я совсем позабыл о том, что переодет казаком, а молодой драгун вообразил, что перед ним находится какой-нибудь русский чемпион, вызывающий на бой французскую кавалерию. Потом бедняга, налетевший на меня, страшно испугался, узнав, что он чуть было не убил знаменитого бригадира Жерара.
От драгун я узнал, что дорога в Париж совершенно свободна. В три часа пополудни я уже в'езжал в предместье Сен-Дени, откуда до Парижа было всего два часа пути.
Вы не можете себе представить, какое волнение в Париже произвело мое появление в
