Елена Бергман - Мир львинов
— Ты мастер! — похвалил он Варму. — Но твой топор мне все равно больше нравится!
Тепло попрощавшись с приютившим их племенем, друзья вновь зашагали через горы. Только теперь с ними был Муха. За Мухой увязалась его двенадцатилетняя дочь Эсма — девочка не желала расставаться с Варму, смастерившим ей гребешок и заколки для волос.
Некрасивая и чумазая, похожая на обезьянку юная дикарка нравилась человеку льва своей любознательностью и живостью. Ужимками и стремлением держаться по-взрослому она напоминала ему Намара. Ах, как же Варму соскучился по родным краям, по Маре и по детям! Неужели он скоро их увидит и сможет обнять?
Думая о семье, варах сгорал от нетерпения и невольно ускорял шаг. Похоже, Мраха одолевали похожие мысли. Бедная Утя не успевала за ними.
— Пожалуйста, чуть помедленней! — жалобно умоляла она, прижимая ушки. — Я не могу так быстро!
К вечеру второго дня пути маленький отряд достиг памятной Варму пропасти, но путников, уже ощущавших запах дома, ждало жестокое разочарование — навесной мост исчез! Точнее, не исчез, а валялся внизу на берегу речки. Кто разрушил его и зачем, Муха не знал, и клялся, что еще три седьмицы назад мост был на месте и он самолично по нему переправлялся на ту сторону. Похоже, дикарь не лгал — уж больно озадаченное у него было лицо. Но пути домой теперь не существовало, и путешественники ужасно расстроились.
— Есть другая дорога. — уверил их Муха. — Длинная и тяжелая, но если вам так надо…
И повел друзей обратно в горы. Дорога и вправду оказалась тяжелая — приходилось то взбираться на почти отвесные кручи, то ползти по узким каменным карнизам, и Варму тихо радовался, что в свое время сумел преодолеть страх перед высотой — иначе он давно бы уже лежал где-нибудь под обрывом со сломанной шеей. На счастье, погода установилась хорошая, и днем было даже жарко, но ночами друзья мерзли, завернувшись в одеяла. Они шли и шли, и постепенно им начало казаться, что это — навсегда…
К перевалу вышли неожиданно — обогнули очередное нагромождение скал и увидели тропу, уверенно спускающуюся вниз.
— Вам туда. — сказал Муха.
Мрах и Варму от души поблагодарили волосатика, а варах подарил ему свой амулет — покрытый резьбой клык, с которым не расставался многие годы. Эсма плакала, обнимая всех по очереди — она успела уже привязаться к друзьям.
— Обязательно возвращайтесь! — просила девочка, всхлипывая и размазывая по лицу слезы. — Я буду ждать!
Трое путешественников лишь разводили руками — они не знали, как в дальнейшем сложится их жизнь.
Еще раз попрощавшись, двое львинов с детьми за плечами и человек льва, наконец, оставили своих провожатых и пошли вниз по тропе. Муха и его дочь еще долго стояли на большом камне и махали им вслед. Потом тропа повернула, и они скрылись из виду.
Мрах и Варму вполголоса затянули песню — они возвращались домой!
Глава 9. Не все львины пушисты
Спускаться всегда легче, чем подниматься — путники шагали легко и весело. Солнце согревало их спины, дул нежный, прохладный ветерок. Варму и Мрах перепели все известные им песни и теперь молчали, притомившись. Утя тихонько мурлыкала себе под нос, на ходу кормя грудью сына. Малыш больше баловался, чем сосал, вовсю улыбаясь матери беззубыми десенками. Он был прелесен, и львиня не могла на него наглядеться. Второй ребенок сладко спал за спиной у отца.
Внезапно Варму остановился и поднял руку в предостерегающем жесте. Мрах едва не врезался в него и зашипел.
— Тихо ты! — властно приказал варах. — Я что-то видел!
Мрах едва слышно зарычал и застыл, принюхиваясь.
— Пахнет львином. — объявил он. — Грязным, немытым львином! — и чихнул.
Утя его поддержала. Юная мать заметно встревожилась.
— Мне не нравится этот запах. — прошептала она.
— Уходим с тропы! — велел человек льва. — Прячемся и пережидаем. Мрах — на разведку, у тебя обоняние тоньше. Я — за тобой. Если что — ори громче!
— Ага. — хмыкнул львин. — Чтобы они от моего крика в обморок попадали? Ладно, постараюсь погромче…
Варму грозно сдвинул брови, и Мрах замолчал.
Устроив Утю с детьми за большой скалой, мужчины вооружлись и, пригибаясь, вернулись на тропу — здесь все еще пахло чужим львином. Кроме запаха, неизвестный не оставил никаких следов.
— По воздуху он перемещается, что ли? — шипел Мрах в недоумении. — Хоть бы шерсти клочок…
Варах молча оглядывал тропу, но тоже ничего не нашел. Мысленно он уже представил себе дикого, со спутанной гривой, крылатого львина, парящего в вышине.
На голову Варму посыпался песок. Варах выпрямился и посмотрел вверх: дикий львин оказался именно таким, каким он его вообразил, правда, бескрылым. Опираясь на тяжелое боевое копье, гривастый воин глядел на путешественников немигающими желтыми глазами с нависающей над тропой скалы. Варму зарычал совсем по львиньи и оскалился. Чужой львин — тоже. Мрах неслышно подошел и встал рядом.
— Мы идем своей дорогой, брат. — сказал он негромко. Его хвост хлестнул вараха по ногам.
Чужой львин снова зарычал.
— Человек! — выплюнул он, и шерсть у него на загривке встала дыбом.
— Человек — мой друг. — ответил Мрах, чуть повышая голос.
Чужой львин зарычал громче и угрожающе оскалил клыки. Варму заметил, что одного нижнего у него не хватает.
— Я перегрызу тебе горло, человек! — заявил чужак. — И буду пить твою теплую кровь!
— Зачем? — спросил его Мрах. — У вас что, голод?
За скалой отчаянно закричала Утя. Варму и Мрах невольно обернулись; Утя закричала снова.
— Хой! — коротко выдохнул чужой львин и прыгнул, обрушившись на Варму сверху всей тяжестью своего рослого мускулистого тела. Варах полетел на землю. Мужчины сцепились.
— Беги к Уте! — успел крикнуть человек льва Мраху.
Чужой львин оказался на редкость силен и изворотлив, вдобавок не постеснялся пустить в ход зубы и кокти, и Варму пришлось несладко. Давненько его так не били! Вскоре варах пропустил мощный удар в челюсь и отключился. Он пробыл без сознания всего несколько мгновений, но чужому львину этого хватило с лихвой — зажав руку Варму в жестокий захват, он с комфортом устроился на спине у побежденного и принялся его вязать. Оглушенный варах лишь скрипел зубами от злости — он ничего не мог сделать…
Утя больше не кричала — ей было некогда. От скалы, где она недавно пряталась, доносились вопли и завывания, и Варму усмехнулся про себя: похоже, юная мать оказывала ожесточенное сопротивление. Ее разъяренным мявам вторили воинственные кличи Мраха. Варах снова усмехнулся — да, супруги умели постоять за себя. Но вскоре этот шум оборвался; из-за камней появились трое львинов — вид у них был потрепанный, морды располосованы ударами острых когтей. За ними топали еще двое — они тащили связанного Мраха — львин шипел и упирался.
