Елена Бергман - Мир львинов
Когда все успокоились и легли, львинята появились снова. Варах заметил, что девочка плачет. Дети шарили по полу руками и переговаривались шепотом — Растеряха! — шипел Мирши. — Вечно у тебя все падает!
Львинька лила слезы и молчала.
Варму долго любовался на них, потом шепотом спросил:
— Дети, а что вы ищете?
Львинята подскочили, но не убежали.
— Бусики. — так же шепотом ответила девочка. — Голубенькие… — и разревелась окончательно.
Львинька рыдала так заразительно, что темношерстный Мирши тоже зашмыгал носом, и даже у Варму защипало в глазах.
— Не плачь. — взмолился он. — Твои бусы миршина мама забрала.
Львинька мгновенно успокоилась и просияла.
— Наша мама! — поправила она, вытирая слезы. — Мы — двойняшки! А откуда ты знаешь?
— Видел! — пожал плечами варах.
— Спасибо! — хором поблагодарили львинята и умчались.
Варму улыбался, глядя им вслед — он был очарован этими детьми. Шера все больше напоминала ему маленькую Хелю — такая же живая и непосредственная. А Мирши чем-то походил на Мраха… Человек льва невольно покосился на дрыхнувшего в шаге от него гривастого мужчину и подивился — неужели этот мускулистый красавец и есть тот львинок, которому он когда-то вправлял сломаную руку? Трудно поверить, но — так…
Мирши и Шера вернулись быстро. Оба что-то жевали, шейку львиньки снова украшали потерянные было бусики. Остановившись на кажущимся им безопастным расстоянии, дети помахали Варму руками и поздоровались: — Привет!
— Чего едим? — спросил их варах.
— Корешки. — ответил за двоих Мирши. — Вкусные!
Хочешь, и тебе принесем?
Сытый Варму отказался.
— А почему не мяско? — поинтересовался он.
— Мамка не дала. — пожаловалась Шера. — За то, что я бусы потеряла!
Львинята явно были голодны, и Варму стало их жаль.
— Ловите! — велел он, кидая детям кусок копченой козлятины. Мирши поймал угощение на лету и по братски поделился с сестрой. Некоторое время львинята жадно ели.
Покончив с мясом, дети уставились на Варму голодными, полными надежды глазами, и тот понял — не наелись. Пришлось дать еще.
— Ты — добрый! — сообщила львинька с набитым ртом. — И мясо у тебя вкусное!
Мирши поддержал сестру.
Доев, львинята заметно расслабились и подошли поближе. Их глаза светились любопытством; похоже, дети хотели что-то спросить, но стеснялись.
Наконец, Шера не выдержала.
— Это твой сын там, на одеяле? — пискнула она. — А где его мама? Умерла?
Варму вздохнул.
— Нет. — ответил он, чуть помолчав. — Его мама жива и здорова. Просто она его бросила.
Львинята открыли от удивления рты и притихли, пытаясь осмыслить услышенное. Потом Мирши неуверенно протянул:
— Бро-си-ла? Мама?
Варах кивнул — воспоминания об Арше до сих пор причиняли ему боль.
— А почему бросила? — спросила Шера. — Из за того, что он лысый?
— Замолчи, дура! — шикнул Мирши на сестру. — Люди все лысые!
Львинька надулась и собиралась было заплакать, но передумала.
— Все-все?
— Все-все. — подтвердил Варму.
— Совсем-совсем? Но это же некрасиво!
— У него на голове есть шерсть. — напомнил сестре Мирши.
Шера фыркнула и дернула брата за хвост. Потом еще раз оглядела Варму и заявила:
— Маловато! Но тебе так идет!
Лежавший под одеялом Мрах захихикал — оказывается, он уже давно не спал и внимательно прислушивался к разговору.
Шера с опаской покосилась на веселящегося львина и продолжила:
— Но твой друг мне все равно больше нравится — ты для меня староват!
Мрах захохотал в голос и зажал себе рот ладонью.
— Тихо ты! — укорила его львинька. — Перебудишь всех!
На львина напал новый приступ смеха. Зашевелилась потревоженная Утя.
— Вот видишь? — вздохнула девочка. — А что я говорила?
Львиня села и уставилась на детей.
— Ой! — искренне изумилась она. — Львинята!
Мрах хрюкнул и с головой спрятался под одеяло — его душил смех.
— У твоего друга припадок. — сообщила встревоженная Шера. — Он умирает или еще поживет?
Варму дернул львина за хвост и спросил с преувеличенной заботой:
— Эй, Мрахи, ты как? Еще поживешь или уже все? Тут дети интересуются…
На громкий, радостный хохот Мраха сбежалось пол стойбища. Львины были очень недовольны, что их разбудили среди ночи.
— Идите спать! — велел детям Варму. — Пока мать не заругалась! Полночь давно!
Львинята ушли. Мрах продолжал хихикать под одеялом. Даже Утя улыбалась.
— Какая прелесть эти дети! — искренне воскликнул варах. — Чудо что за прелесть!
— Смешные! — подтвердил, икая, львин — он никак не мог успокоиться.
Утя снова легла — она устала за день.
— Ложись спать, а? — попросила она мужа. — Мешаешь!
Мрах поглядел на ее недовольную физиономию и послушался. Остаток ночи прошел спокойно.
Наутро пленников разбудил двуклыкий львин. Воин был зол.
— Гад ты! — сообщил он Мраху. — Я из-за тебя не выспался!
Утя зашипела на него, и двуклыкий поспешно ретировался.
— Сами виноваты! — крикнул ему вслед Варму. — Мы к вам в гости не напрашивались!
Двуклыкий ничего не ответил.
Откуда ни возьмись появились львинята. Дети зевали и терли глаза.
— Что, тоже не выспались? — спросил их Мрах.
Львинята кивнули.
— Нас отец за уши пригрозил оттаскать. — Вздохнул Мирши и покосился вслед уходящему двуклыкому.
— А Утя — твоя жена? — невпопад поинтересовалась Шера. — Она отцу понравилась…
— А мама сказала, что его придушит. — продолжил Мирши. — У него и так две жены!
Мрах нахмурился и промолчал — ему совсем не понравилось, что двуклыкий заглядывается на Утю.
Варму про себя усмехнулся — не та Утя львиня, чтобы принудить ее выйти за кого-нибудь замуж. Так что Мрах может спать спокойно.
— Мирши! Шера! — донесся откуда-то голос матери.
Львинята пискнули и убежали, не попрощавшись.
— Завтракать зовет. — сообразил Мрах и похлопал себя по животу. — Схожу-ка я прогуляюсь! — и исчез.
Варах был уверен — его друг пошел на промысел. И точно — через поллучины тот вернулся с почти целой жареной козьей ногой.
Плотно покушав, друзья заскучали. Их никто не охранял, но и из пещеры не выпускали. Чтобы не свихнуться от безделья, Варму и Мрах выбрали стену поровнее и принялись рисовать. Утя стояла рядом, наблюдала и комментировала. Сегодня ей ничего не нравилось.
— Что у зубра с носом? — спрашивала она, недоуменно хмурясь. — И почему у него ноги кривые — он их сломал?
