Демоны водопадов - Анри Верн
Яшибе считались лучшими гребцами на всем протяжении реки, а те, что гребли сейчас, являлись жителями равнин и были родственниками рабочих на плантациях. Они, конечно, хуже знали реку, что было еще одной причиной заменить их.
Скоро пироги достигли селения и причалили к пирсу, сооруженному из толстых стволов деревьев, с которых даже не счистили кору.
Несмотря на то что в хижинах кое-где горел огонь, селение казалось вымершим, и не было даже охраны у крупных долбленых лодок, колыхавшихся у пирса.
На загорелом лице Ван Хорна отразилось некоторое беспокойство.
– Что-то непонятно,– пробормотал он.– Яшибе– мои друзья, и обычно при приближении флотилии все высыпают на берег– А сегодня нет никого. Может, их всех разом унесла эпидемия?
Первая пирога пристала к берегу. Ван Хорн спрыгнул на землю, за ним Моран, и оба они отправились к центральной площади. Ван Хорн остановился у прямоугольной хижины, несколько крупнее других и стоящей на чем-то вроде двухметровой платформы из бамбука.
Наверх вела деревянная резная лестница. Питер Ван Хорн остановился у ее подножия и громко крикнул:
– Н'Анго!
Прошло секунд десять, но ответа не было, и Ван Хорн снова закричал:
– Н'Анго!
Опять прошло несколько секунд, но, когда плантатор в третий раз раскрыл рот, чтобы выкрикнуть имя, занавеска из львиной шкуры откинулась и появился высокий негр. Это был настоящий гигант, очень молодой, тонкий и мускулистый. Голова его была выбрита, и только на макушке оставлен довольно длинный хвост, перехваченный кожаной лентой. Вокруг его бедер была наброшена красная повязка, а шею украшало тройное ожерелье из зубов леопарда. В левой руке он небрежно держал карабин «винчестер», такой старый, что он наверняка относился еще к эпохе рабства.
– Ты больше не принимаешь друзей, Н'Анго? – спросил Ван Хорн на языке его племени.
– Никогда не знаешь, где друзья,– ответил вождь. – Издалека мамба напоминает безобидного питона, однако ее яд убивает как молния…
Моран не знал языка этого народа и не понимал слов, которыми обменивались эти двое. Однако по мимике собеседников он отчасти догадывался о сути.
– Что ты хочешь сказать, Н'Анго? – спросил плантатор. – Ты сомневаешься в моей дружбе?
Вождь пожал плечами.
– Ты, конечно, прибыл сюда не для того, чтобы говорить со мной о дружбе, – избежал он прямого ответа на вопрос. – Что ты хочешь?
– Я хочу со своими людьми добраться до бамбара. Я хочу также нанять твоих гребцов, которые хорошо знают верховья реки…
Н'Анго некоторое время молчал. Наконец на его суровом лице зазмеилась враждебная улыбка. Он помотал головой.
– Н'Анго не даст гребцов, – громко сказал он.
– Почему? Разве твое племя боится бамбара и жюжюрусов?
– Яшибе не знают страха, они не боятся ни бамбара… – Н'Анго немного поколебался, но затем закончил: – ни жюжюрусов. Но причину отказа Н'Анго не скажет…
Ван Хорн помолчал, подумал, затем вдруг решился.
– Согласно старой договоренности между отцом Н'Анго и моим отцом,– быстро бросил Он, – я требую носильщиков.
Лицо вождя стало еще более замкнутым.
– Белый человек не может требовать, – сухо произнес он, поднял голову и бросил какой-то короткий приказ. Затем продолжал: – Чтобы белый человек понял, почему он не может требовать, обернись…
Плантатор и его компаньон обернулись и увидели толпу воинов в боевой раскраске и с копьями, которые медленно двигались от хижин по направлению к ним.
Это был неприятный сюрприз для обоих белых. Воинов насчитывалось около сотни, и неизвестно, сколько еще находилось в хижинах.
Ван Хорн стиснул зубы и обернулся к Бобу, причем лицо его напоминало маску, на которой страх мешался со злостью.
– Настаивать бесполезно, – проговорил он, – иначе они нас просто убьют…
– Вряд ли осмелятся, – заметил Боб. – Они же знают, что ваши люди в пирогах вооружены до зубов и, естественно, вмешаются.
– Не думаю, что яшибе страшатся сражения. Это опасные бойцы, их боялось когда-то все побережье. К тому же мои люди не знают, что случилось, а пока разберутся, каждого уже пронзит копье. Единственное, чего я не могу понять, почему так изменился Н'Анго. Всего несколько недель назад мы были друзьями, а теперь…
Раздались звуки тамтамов, заставившие плантатора замолчать. Моран, который уже немало попутешествовал по миру, в том числе и в девственных лесах, и в пустынях, понимал, что это – военные барабаны. Но даже если бы он и ошибался, чернокожие воины вькаазывали явные признаки неприязни. Они потрясали копьями и издавали воинственные крики. Прозвучи только приказ вождя, и они бросятся на пришельцев…
– Нужно уходить отсюда, – тихонько шепнул Боб Ван Хорну, – иначе все может обернуться плохо…
Плантатор согласно кивнул головой, и оба белых, повернувшись спиной к хижине, направились к реке. Они шли хотя и быстро, но так, чтобы это не казалось бегством. В противном случае им оставалось бы только стрелять…
Каждую минуту Моран ожидал, что ему между лопаток вопьется копье, так как воины Н'Анго шли по пятам. Но тем не менее, сохраняя престиж, европейцы не оглядывались.
Наконец они добрались до реки. Из предосторожности пироги не подходили к берегу, кроме той, которая ожидала Морана и Ван Хорна. Едва они сели, пирога резко отошла от берега. Воины на берегу затихли. Это было одновременно спокойствие победы и ненависти, причин которой никто из прибывших понять не мог.
Ван Хорн отдал приказ, и шесть лодок двинулись вперёд. Мало-помалу перестали быть слышны тамтамы войны, и снова их окружила тишина. Пала ночь, и плантатор обернулся к Морану.
– Вы, наверное, удивляетесь, почему я не стал действовать? Может быть, даже посчитали это трусостью?
Боб отрицательно покачал головой.
– Вовсе нет. По-моему, вы поступили мудро. При малейшем враждебном жесте с нашей стороны началась бы схватка. С той и другой стороны было бы много потерь, а мы с вами стали бы первыми жертвами. Так что по– другому действовать и не стоило бы…
Боб помолчал, а потом спросил Ван Хорна:
– Вы давно знакомы с этим Н'Анго?
– Давно ли я его знаю? Да практически всю жизнь… Мой отец и его были сторонниками мира между белыми и чёрными и к тому же – друзьями. Когда мой отец умер, весь народ яшибе был в трауре, и то же самое было год назад, когда погиб мой брат. Что же касается Н'Анго, то мы с братом играли вместе с ним, когда все трое были детьми. Охотились вместе. Всего месяц назад меня приглашали в эту деревню на праздник и обращались как
