От дороги и направо - Станислав Борисович Малозёмов
Но за шесть месяцев лесных испытаний и приобретения монастырской праведной веры в Божью справедливость, тамбовский волчара этот, одичавший в чащобе и келье монастыря до звероподобия, отделал всех троих убедительно и нещадно, связал всех бельевой веревкой, поймал на улице пустой грузовик, закинул с шофером всю связку в кузов, дал шоферу много денег, которые не потратил в лесу и в монастыре, и велел ему отвезти груз на Урал в город Кыштым по такому-то адресу и передать их такому-то человеку. И записку шоферу лично запихал в нагрудный карман. Чтоб не забыл в Кыштыме передать его другу. Всё. С тех пор всё утихло. Родилась девочка. Назвали её Мурой. В честь Мурома, где их судьба лбами столкнула. И живут хорошо. В отпуск недавно сюда ездили. В лес сходили. Вышли через час весёлые. Потом в монастырь пошли. Поздороваться. И в заключение нарезались коньяка в целях освежения памяти и чувств. После чего сразу дунули на автовокзал муромский и уехали, как им казалось, домой. В Томск. А каким-то боком их занесло по пьяне в Тамбов, к нему домой. Там, ясное дело, жена, двое детишек погодков, тринадцати и четырнадцати лет. Жена его увидела с Машкой, поплакала минуты три, а потом выгнала их обоих с помощью крышки от кастрюли. Чемодан с его вещами потом в окно выбросила. Машка сразу протрезвела, взяла этот чемодан, дождалась первой легковушки и уболтала шофера отвезти их на вокзал. Через двое суток они уже были в Томске и снова стали жить-поживать, да добра наживать. Счастливые, блин, аж слюнки у меня бегут. Вот тоже приезжаю третий раз в Муром. В кафушке этой, если посчитать, в общем недели две просидела. Пила всё подряд. И коньяк тоже. Но впустую. Это я к тому, что чужую судьбу напрокат не возьмешь и к себе не приладишь. Живу одна. И хорошо. Езжу вот куда хочу. Мир смотрю.
Тётка зевнула, улыбнулась и пошла своих догонять.
Метров через десять она обернулась и крикнула, поправляя шпильки на панаме:
– Хороший ты парень! Добрый, видать. Поэтому тайну тебе открываю. Соврала я только про то, что они с осени до весны по лесу бродили. Через три дня они выбрались на самом деле. Но всё остальное правда истинная! Чистая, как моя слеза. Ну, почти правда! Имею же я право тебя чуток разыграть? Зато как весело шли, да? Ладно, счастливо тебе! И ты верь людям, в жизни такое бывает, что и не придумаешь специально. Ну, пока!
Я обалдел от такого навороченного сюжета и сначала решил, что она абсолютно всё просто придумала на ходу. Но тут же вспомнил как начались и пока никак не закончились мои приключения, и частично ей поверил. А когда поверил даже в самую малость её сумасшедшей фантазии, открылись глаза мои, затуманенные переживанием чужой истории, и увидел я невероятной красоты церковь. Она была совсем рядом. Метров пятьсот до неё оставалось. Это и был старинный Вознесенский храм. Небольшой, но светлый и святый. И показалось мне, что приближаясь к этой церкви я начинаю чувствовать дыхание Господне и любовь его ко мне.
– Этого еще не хватало! – сугубо атеистически подумал я.– Так и в сети религиозные вляпаться легко.
Постоял. Посмотрел на Вознесенскую издали. Полюбовался отсветом солнца от трех куполов. И повернул влево. На тонкую травянистую тропинку, которая тянулась к страшному сказочному и непроходимому муромскому лесу.
Иду, думаю о хорошем. О том, что недавно было в ватаге, о ребятах с судьбами битыми и помятыми, но оставшихся добрыми и душевными. Долго вспоминал всё, что прожил после того, как попрощался с Высшей Комсомольской школой. Кстати, о самой школе повспоминал малость самую. Странное и в чём-то даже зловещее назначение у этого элитного по статусу заведения. Вообще-то в Москве всяких элитных ВУЗов навалом, перечислять замаешься. Но ВКШ переплёвывала любой из них. Если в остальных институтах и универах готовили профессионалов для реальной технической или гуманитарной работы, то здесь ковали советские руководящие кадры высокого ранга. Профессии такой не существует -руководитель ничего и ничем. Ничего конкретного делать выпускник ВКШ не умел. Он мог только высоко сидеть, далеко глядеть и обязан был верно ориентировать и твёрдо направлять народ в своей местности по светлому коммунистическому пути. И следить, чтобы данный ему в управление народ, пытающийся жить с собственными идеалами, не ставил их выше идеалов, установленных ленинской партией. И вот поступил избранный обкомом партии экземпляр туда с мелкой должности, а возвращался туда же, откуда прислали по разнарядке, но уже тузом бубновым. Экзаменов вступительных не было. Всех почти посылали в эту школу уже с высшим образованием. После чисто коммунистического собеседования ты выходил уже гарантированным будущим секретарем горкома или райкома комсомола, или инструктором обкома и даже ЦК. То есть, после выпуска тебя вставляли в рогатку как драгоценный камешек и потом выстреливали тобой вверх, к партийным, советским и журналистским вершинам «олимпов», в добротно сплетенные номенклатурные сети, из которых уже нельзя было выпутаться. На лекциях и семинарах там говорили правду обо всём. ВУЗ был настолько закрыт и засекречен, что жители окрестных микрорайонов, налепленных вокруг станции метро «Вешняковская», рядом со школой, вполне могли думать, что там готовят либо разведчиков, или вообще «агентов 007»
Школа занимала особняки изгнанного советской властью графа Шереметьева. Огромная территория отделена от мира мощным трёхметровым забором, в который были вмонтированы всего два входа с военизированной охраной. Чужой на территорию попасть мог только с помощью подкопа под забор. Или он должен был иметь высокий спортивный разряд, чтобы одолеть забор сверху.
А правда в ВКШ состояла в том, что слушателям рассказывали не прописные мифические вымыслы о нашем прошлом и настоящем, а делились реальной информацией о нашей ковыляющей экономике, о политике, не трогающей за душу простых граждан, о настоящем месте страны в мировом сообществе и действительном отношении жителей СССР к обещанному светлому будущему. Руководитель идеологического фронта должен бы знать как и что есть на самом деле, чтобы на этой основе без ошибок и путаницы поддерживать внедрённые в массы мифы и легенды о скором всеобщем счастье почти райской жизни.
В общем, элитным ВУЗам до суперэлитной ВКШ было так же далеко, как белке до конца круга в колесе. Там и столовая была как нормальный ресторан, бассейн построили – хоть олимпийские заплывы в нём устраивай, общежития занимали часть графских особняков, ну и ещё размещались в шикарных многоэтажках с квартирной системой. Преподавали там лучшие знатоки своих специальностей по истории, философии, психологии масс,
