Валерий Нечипоренко - Ловчий
Путинцев перевел дыхание.
— Около месяца назад я вышел на волю. Под амнистию моя статья не попадала, и я отмантулил от звонка до звонка. Тут, Димка, ты прав. А пока я был в отсидке, жизнь повернулась круче, чем перо в боку. То, за что нас когда-то тягали, нынче в почете. Бизнес! Взяли меня хоть и не юношей, но здоровым, зрелым мужиком, а сейчас, погляди, я немощный, жалкий старик. Не имею ни кола ни двора, ни родины, ни семьи. Никого, кроме Иришки… И того сундучка, который даст мне возможность хоть немного пожить по-человечески после тюремной баланды. Дом этот я снял временно, на полгода, считай, на последние трудовые гроши…
Теперь ты понимаешь, Димка?! Хлебом клянусь, я рассказал тебе все как на духу! Теперь ты ущучил, как важно для меня заполучить свой сундучок? Да и наследством Гафура нужно распорядиться…
— Допустим, все так и было, — в сомнении произнес я. — Мне одно не ясно: почему вы впутываете в это дело совершенно постороннего человека? Прошло столько лет. Может, Джамал давно помер. Или все забыл…
— Забыл?! — Путинцев так и подпрыгнул на стуле. — Ты думаешь, до зоны не доходят никакие вести? Э, нет, милый… Все, что нужно, я узнавал окольными путями. Джамал хоть и стал инвалидом, но здоровье у него, старого шакала, железное. Он еще нас всех переживет. Сейчас он безвылазно торчит в Ак-Ляйляке и поджидает меня. Он знает, что рано или поздно я приду за сундучком. Потому как других средств у меня нет. У него повсюду глаза и уши. Стоит мне выйти из самолета в любом азиатском аэропорту, как самое большее через час он узнает об этом. Впрочем, он хорошо понимает, что сам я не рискну отправиться за сундучком. Для меня это верная смерть. Знает он и всех моих старых друзей. Знает, с кем я корешевался в зоне. Вот, Димка, и ответ на твой вопрос. Единственный шанс добраться до сундучка — это довериться порядочному человеку со стороны, которого порекомендует Ирина. Получилось, что это — ты.
— Хм! — Я почесал затылок. — Судя по вашему рассказу, Джамал легко раскусит этот ход. Стоит нам с Ириной появиться в кишлаке, как нас тут же возьмут на мушку. На что вы рассчитываете?
— Не торопись, Дима, — сощурился Путинцев. — Не такой уж я простак, как тебе показалось. Двенадцать лет — достаточно, чтобы придумать хороший план, а?
— Ну давайте, я послушаю…
На губах Путинцева заиграла плутоватая усмешка.
— Как рассуждает Джамал? Он уверен, что я попробую добраться до тайника незаметно. Подошлю человека, чтобы тот пробрался туда ночью, либо подкуплю кого-нибудь из кишлачных… Он ждет маскирующегося лазутчика. Из местных, чтобы не выделялся. А тут приезжают русские — интересный мужчина и красивая женщина, которые ни от кого не прячутся, работают у всех на виду. Да ему и в голову не придет вас подозревать! Конечно, на всякий случай он приставит к вам наблюдателя. Но если действовать с умом, охмурить того нетрудно. Особенно если у вас будет удобная причина, чтобы ежедневно бывать в Змеином ущелье.
— Да, неплохо бы иметь такую причину, — согласился я. — Но пока я даже приблизительно не вижу ее.
— С теодолитом работать умеешь?
— Приходилось.
— Вот и причина. В Ак-Ляйляке хорошо помнят, что когда Гафур был в силе, то многое делал для кишлака. Дорогу спрямили и заасфальтировали — его заслуга. Электричество провели — его. Клуб построили, новую школу — тоже. Хотел он еще одно доброе дело сделать, но не успел. Штука в том, что речушка, протекающая через Ак-Ляйляк, которую летом курица переходит вброд, весной превращается в грозный поток, а раз в пятнадцать — двадцать лет и вовсе выходит из берегов, смывая плодородный слой земли, что жители натаскивают издалека.
Где-то в начале восьмидесятых возникла идея строить на горных речушках малые ГЭС с небольшим водохранилищем. Отличная, кстати сказать, идея, утверждаю как специалист. Паводковые воды запасаются на лето, да еще дают ток и полив. Гафур сразу загорелся и добился, чтобы Ак-Ляйляк включили в перспективный план. Весь кишлак про это знал. Ну, а после началась вся эта свистопляска, и дело заглохло. — Путинцев изучающе посмотрел на меня: — Фактура у тебя солидная, а если еще очки надеть — вылитый профессор-гидролог, ни дать ни взять. Иришка будет при тебе геодезисткой, рейку таскать. Кстати, место для ГЭС намечалось как раз в районе Змеиного ущелья. Ну что, годится?
— А если Джамал наведет справки?
— Какие справки, милый! У них сейчас такая неразбериха! А тебе-то и нужно всего два-три дня.
— Мысль, в целом, здравая, но под нее нужна кое-какая производственная база. Профессор с одним теодолитом за плечами, — который, кстати, нужно еще достать, — выглядит подозрительно.
— Все, что нужно, будет. Я дам тебе адрес одного своего друга. Когда-то я его здорово выручил, и он ради меня в лепешку расшибется. Человек он влиятельный и организует вашу экспедицию на высшем уровне. Даст пару автомобилей, вагончик, инструмент, даже какую-нибудь бумагу с печатью. Даст надежного парня из местных, потому как в Ак-Ляйляке без знания языка вам придется туговато. Что скажешь теперь?
— Звучит обнадеживающе.
— Это еще не все! — Он залихватски вскинул подбородок. — Есть у меня в тамошних местах другой приятель, который прикидывается другом, но тайно работает на Джамала. Я написал ему письмо, в котором прошу помочь в этом деле. Ну, вроде отвлекающего маневра. А пока тянется вся эта бодяга, вы с Иришкой успеете все обтяпать. Но запомни: два-три дня ты должен основательно помудохаться с теодолитом и, лишь убедившись, что тебе поверили, вынуть сундучок.
— Который?
— Оба.
— Гладко было на бумаге… Задачка все же непростая.
— Да, но за ее решение я плачу хорошие деньги.
Очень хорошие.
— А ваш друг, на которого вы возлагаете основные надежды, не подведет? Может, он сдаст нас Джамалу с потрохами.
— Нет! — решительно возразил Путинцев. — Дадо не предаст. Ему, кстати, и передашь сундучки, когда вернетесь.
— Что ж, остается последний вопрос: где тайник?
— Значит, ты согласен?
— В общем, вы меня убедили, что дело хоть и рисковое, но осуществимое. Отчего бы не заработать по-крупному? Денежки всегда пригодятся. Особенно такому любителю, как я.
Мой ответ явно его обрадовал. Он снова потянулся к бутылке:
— Давай, Димка, дернем за удачу!
— Но вы не ответили на мой последний вопрос.
Путинцев весело рассмеялся, блеснув золотом зубов.
— Разве я похож на дурака? Нет, Димка! О тайнике ты узнаешь позже, в кишлаке.
— От кого? От Ирины?
— Иришка для меня как дочь… — Его глазки подернулись сентиментальным туманом. — Ты, Димка, не обижай ее. И не изводи расспросами. Потому как знает она не больше твоего.
