Валерий Нечипоренко - Ловчий
— Разве я похож на дурака? Нет, Димка! О тайнике ты узнаешь позже, в кишлаке.
— От кого? От Ирины?
— Иришка для меня как дочь… — Его глазки подернулись сентиментальным туманом. — Ты, Димка, не обижай ее. И не изводи расспросами. Потому как знает она не больше твоего.
— Не понимаю… Значит, в кишлаке у вас все же есть человек, который посвящен в тайну?
— Ты все узнаешь в свое время, — повторил он. — Тебе же так спокойнее. Согласен?
— Может, вы и правы…
— Конечно прав! Но вот тебе подсказка: ищи в кишлаке город. Как найдешь, там и тайник. Ладно, пойди крикни Иришку, а то совсем заморозим бедную девчонку. А я, пожалуй, прилягу. Ночь не спал, веки будто свинцовые. Сейчас сосну минут на двести.
— Вы, Ярослав Гаврилыч, сова, — не удержался я.
— Скорее уж филин, — поправил он. — Хотя разница невелика. Ну, отдыхай. Хочешь — оставайся на ночь.
Места хватит. Вечерком баньку протопим. Да не стесняйся. Я вам с Иришкой не помеха.
Он поднялся и прошел куда-то в глубь дома, плотно прикрыв за собой дверь.
Я же отправился звать Ирину.
* * *Слушая Путинцева, я не без удивления осознал, что он пользуется тем же методом, что и я, — то есть старается, где это возможно, говорить правду.
Его рассказ в основных деталях почти полностью совпадал с тем, что я услышал от Глушенкова. Подтвердились и некоторые мои догадки. Например, что труп Мирзоева скрыт в тайнике. Но были и серьезные разночтения. Так, Путинцев уверял, что роль топографов-гидрологов почти не вызовет подозрений. А вот Глушенков предупреждал, что едва я появлюсь в кишлаке — в любом качестве, как Джамал увидит во мне посланца своего лютого врага. Добавилось загадок, о которых ни словом не обмолвился Глушенков. Помимо кокаина возник некий «город в кишлаке», который мне предстояло обнаружить. А кто передаст точные координаты? Каким образом?
Я еще раз проанализировал свое поведение. Не слишком ли быстро я согласился? Может, следовало немного поволынить? Но, с другой стороны, взялся за гуж… Нет, свою партию я, кажется, провел без ошибок.
Путинцев прав в одном: ни ему самому, ни бывшим дружкам соваться в кишлак нельзя ни под каким видом. А план его и вправду недурен. Более удачного не придумаешь.
* * *Ирина лежала на полке и повизгивала, пока я массировал и намыливал ей спину.
— Ой, не могу! Умираю! Во мне все косточки растворились!
— Потерпи, милая. Хоть ты и так хороша, но выйдешь из баньки, враз почувствуешь себя на двадцать лет моложе. Ни с каким салоном красоты не сравнить.
— Я уже розовая, как младенец; Эй, что ты собираешься делать?
— Отхлестать тебя веником, за то что втянула меня в эту авантюру.
— Ай! Ой! Полегче!
— Не учи мастера.
Я прошелся веником от ее плеч до пяток, затем окатил из шайки.
— Вставай и бери веник. Теперь твоя очередь.
— Ну, берегись, коли так! Я отомщу! — Она и вправду принялась лупцевать меня изо всех сил. — Тебе понравился дядя? Правда, он молодец?
— Держится орлом, хоть и сова. Не скажешь, что просидел взаперти такой срок. Но для чего вам понадобилось разыгрывать меня? Я оттого и колебался вначале, что эта история с честным торговцем показалась мне дикой ахинеей. Или ахереей?
— Дима, но я же не могла без его согласия говорить как есть.
— Почему, маленькая лгунья? — Я вывернулся, отнял у нее веник и чувствительно шлепнул по раскрасневшейся попке. — Будешь мне еще врать? Будешь?!
— Нет, мой повелитель! Никогда в жизни! — смиренно сжалась она, а сама тайком зачерпнула кружкой ледяную воду и, изловчившись, плеснула в меня. — А ты долго еще будешь измываться над бедной женщиной? Долго? — Довольная своей выходкой, она, хохоча, выскочила в предбанник.
Я настиг ее и после шутливой борьбы опрокинул на низкую скамейку.
А со двора доносилось хрипловатое, но задушевное пение Гаврилыча, перебор гитары. Аккорды звучали удивительно чисто, даже не верилось, что своими толстенными пальцами он так бережно касается струны, не задевая соседних.
— Лежу на нарах, как король на именинах…
Так что же, черт побери, находится в сундучке? Или их там действительно два? Но сейчас думать об этом не хотелось…
* * *Утром мы с Ириной отправились за билетами. Лететь было решено ближайшим рейсом — завтра.
Дядюшка растолковал, что прямых самолетов нет. Добираться надо с пересадками. Сначала через Иркутск — Новосибирск до Ташкента. А там лучше всего взять такси и гнать до Кайраккума, небольшого городка, расположенного рядом с Ходжентом (который Гаврилыч по старой памяти упорно называл Ленинабадом). Адрес своего друга — Дадо — он даст перед отъездом.
Несмотря на вчерашние жалобы относительно «последних трудовых грошей», Гаврилыч выложил на стол две пачки пятидесятитысячных купюр и отдельно пятьсот долларов, заметив, что если этого не хватит, то Дадо добавит сколько нужно. Не моргнув глазом я смел деньги в карман.
Еще Путинцев сообщил, что завел знакомство с кассиршей из центральной авиакассы, которая будет до последнего держать два билета. Так, на всякий случай, который вряд ли возникнет, потому как нынче с билетами проще, не то что в прежние времена, когда не каждый мог позволить себе такую роскошь. Но если что, надо найти Тамару и передать ей привет от Ярослава.
Словом, дядюшка зря времени не терял.
Искать Тамару нам не пришлось. Билеты мы взяли без хлопот (правда, маячили хлопоты в Новосибирске при пересадке), затем побродили по центру города. Я, как старожил, показал достопримечательности, после чего мы приземлились за столиком ресторана «Забайкалье», расположенного на втором этаже гостиницы, в которой я снимал номер.
Я предложил Ирине отведать местное блюдо под названием «поу-за» — большие пельмени, сваренные на пару, — но ей захотелось мясо в горшочке. Кто бы спорил? Впрочем, вскоре дошла очередь и до «поу-за», которым она дала высокую оценку. Удивительно, как при таком аппетите — а она ни в чем себе не отказывала — ей удавалось сохранять талию.
После первой бутылки я попытался будто невзначай раскрутить ее насчет тайника, но, похоже, Гаврилыч не врал: она знала не больше моего. Однако впереди вечер, и, видимо, дядюшка успеет ей кое-что шепнуть.
В зале — довольно вместительном — я разглядел несколько азиатских физиономий, и мне показалось, что они нет-нет да и глянут в нашу сторону. Невольно закралась мыслишка: что, если Джамал имеет тут агента, следящего за окружением Путинцева? Тогда наш хитроумный план обречен заранее. Впрочем, это уже перестраховка. Гаврилыч, несомненно, все продумал. Недаром же снял жилье за городом. Ну а причина повышенного интереса к нашему столику понятна: Ирина.
