ESCAPE - Алиса Бодлер
Благодаря присутствию девушки, в моей голове созрел небольшой план действий.
Я поспешил привести его в исполнение:
– Хелен, кажется, ты про МёрМёр тоже знаешь немало?
Перенять преимущество у Эндрю можно было, только используя объект его симпатии. Да, это было нехорошо. О романе нашего декоратора и сценариста ходили слухи, и как бы пара ни старалась, об их «служебных страстях» знали абсолютно все. И если Паккард не был расположен говорить со мной по-человечески, то моя беседа с Хелен станет отличным способом его переубедить.
Краем глаза я заметил, что Эндрю сменил позу на более напряженную.
– Ох, Боузи! – инициативно отозвалась декоратор. – Знаю, конечно. Это все такой кошмар! Я против того, чтобы мы таким занимались, но работу здесь выбрать нельзя. Этот хозяин – такой ужасный человек, а мы воспроизводим его дом! Бедная, бедная его семья.
– Хм, – театрально, подобно Джиму, задумался я. – Чем же он так ужасен?
Я задал этот вопрос Хелен, но тем временем смотрел прямо в глаза Эндрю. Сценарист чувствовал, что его возлюбленной было некомфортно, что я заставлял ее говорить на неудобные темы, и ничего не мог с этим сделать. Ну что ж, посмотрим, как быстро с него сойдет спесь!
– Ну как же! Он ведь мучил людей в подвалах до смерти, – девушка горько выдохнула и покачала головой. – Много лет назад в особняке можно было найти настоящие скелеты!
Для специалистки, которая на постоянной основе занималась производством бутафории вроде оторванных конечностей, у нее была слишком тонкая душевная организация. Но, в отличие от Паккарда, я не имел привычки осуждать людей за то, какими они были.
– Почему мы не можем держаться подальше от всего этого ужаса… – продолжала сетовать Хелен. – Почему все время ужастики, а теперь еще и то, что вообще было на самом деле! Это… неправильно. Он ведь и убил себя, а это – ужасный грех.
Я кивнул и прищурился, готовясь нанести последний удар.
– Знаешь, я с тобой согласен, – я нахмурился для пущей убедительности. – Но мы зарабатываем деньги, а Эндрю – наш самородок, он безумно талантлив в написании страшилок. Например, он узнал, что у психа был племянник, и теперь в нашем сюжете будет еще и несчастный ребенок, запертый в этом доме с обезумевшим дядей.
Глаза Хелен расширились, а затем, словно по команде, наполнились слезами. Да, она была крайне эмоциональна! И как же это было мне на руку.
Девушка развернулась в сторону своего бойфренда и приготовилась вылить на него тираду. Спектакль начался.
– Эндрю! – декоратор была готова сорваться на крик в любой момент. – Как ты можешь! Мы с тобой об этом говорили!
– Хелен, я просто выполняю свою работу, – сценарист по-прежнему восседал на стуле, однако даже в этой позе умудрился попятиться.
– Но почему же так кровожадно?! – Хелен обхватила себя руками. – Какие дети в этой истории?! Тебе что, было мало «Интерната»? Ты так хладнокровно пишешь обо всем этом… Это какой-то кошмар! Скоро я буду считать, что тебе все это действительно нравится!
– Милая, там правда был мальчик, – успокаивающим тоном ответил Паккард.
– Ну и что?! – окончательно взорвалась девушка. – Кроме тебя, наверное, никто об этом и не знал! А ты все время в это лезешь, и тащишь, и тащишь все эти гадости на поверхность!
Я наблюдал за происходящим не без улыбки. Эндрю и Хелен находились в стадии зарождающихся глубоких чувств, а потому все их перепалки проходили особенно страстным образом. Мне не было дела до их союза, но в текущей ситуации их взаимоотношениями было просто неразумно не воспользоваться. Казалось, я начинал учиться получать желаемое и решать проблемы на ходу. Боб бы меня похвалил.
Когда Паккард был окончательно загнан в тупик претензиями своей девушки, он обнял ее и попросил подождать. После – вывел меня из кабинета за плечо, и, как и ожидалось, горячим шепотом признался, что капитулировал.
– Что тебе нужно? – сверлил меня взглядом мужчина.
– Информация, – пожал плечами я. – Ты сам не захотел нормально говорить.
– Да кто тебе сказал. Боже, ты прямо сам как девчонка!
– Пусть так, – я гордо вскинул подбородок, не желая мириться с оскорблениями противоположного пола. – Я не вижу в этом ничего плохого.
– Да спрашивай уже, – нервно огладил свою лысину сценарист.
– Давай не здесь.
Я взглянул на золотые цифры, расположенные на двери декораторской, и кивнул Эндрю. Он наконец отпустил мое плечо, и мы принялись блуждать по павильонам производства.
Мое молчание не раздражало Паккарда – скорее всего, его голову занимали лишь мысли о перепалке с Хелен. Это было к лучшему. Вескую причину своему навязчивому интересу к истории Бодрийяров я так и не успел придумать, и рассчитывал ориентироваться на ходу.
Мы прошли мимо импровизированного склада, затянутого брезентовой шторой с логотипом нашего квестового клуба, со всех сторон. Крупные, желтые буквы, гордо гласящие «ESCAPE», красовались по центру черной водонепроницаемой ткани. Я нащупал небольшую щель – место, где баннер затягивался по краям, и приподнял завесу.
– Заходи, – с улыбкой пригласил его я.
– Дуглас, ты меня застрелить хочешь там? – хмуро глянул на меня Паккард.
– Заходи!
Я впихнул его в темноту и зажег фонарик на своем смартфоне. Несмотря на то, что окружающее пространство было ощутимо большим, каждый его сантиметр заполняли заброшенные элементы декора и электроники. И если на складе за «Экспрессом» можно было отыскать что угодно, то тут любой желающий мог бы зарыться в реквизит: от полностью работающей модели телевизора из восьмидесятых до стреляющей лазерной пушки. Многие из квестов закрывались, а еще какую-то часть наполнения мы скупали у конкурентов после закрытия. Словом, в коридорах производства можно было найти вещицу на любой вкус, если только постараться. Я сел на высокий железный ящик, который когда-то служил игровым предметом в постапокалиптическом сюжете. Джия рассказывала, что эта махина была набита противогазами и спецовкой изнутри. По ходу игры участникам приходилось разбирать вещи первой необходимости во время тревоги, которая оповещала о начале катастрофы.
Для меня все еще было странным осознание того, что людям действительно требовались и подобные сюжеты: словно в реальной жизни не хватало по-настоящему страшных вещей, с которыми приходилось мириться ежедневно.
– Ты так обиделся на «калеку»? – прервал мои размышления Эндрю. –
