ESCAPE - Алиса Бодлер
– Проехали, – бесцветно отрезал я. – Давай поговорим, и каждый займется своим делом.
Из-за тусклого света фонарика на моем гаджете лицо сценариста было залито блеклым синим цветом. Он смотрел на меня с настороженностью, явно не понимая, зачем нашей беседе нужна такая конфиденциальная обстановка.
– Как ты уже мог заметить, у меня и так довольно неприятная репутация, – серьезно начал я. – Если наш разговор услышат, боюсь, станет только хуже.
– Если увидят то, в какой обстановке мы общаемся – точно решат, что ты помешался, – усмехнулся Паккард.
– Вполне возможно, но мы уже здесь. Мне нужно, чтобы ты рассказал все, что знаешь о Бодрийярах и их доме.
Эндрю тоже курил электронные сигареты. Однако это было мало похоже на мое устройство с фруктовой отдушкой: его аппарат выглядел как коробочка с маленькими картриджами, которые ужасно воняли. Но ради желаемой цели я все же был готов потерпеть и это.
– Собственно, я все рассказал в нашей беседе о сценарии, – непонимающе отозвался мужчина и сделал первую затяжку. – Ты и сам знал то, что я озвучивал, это я заметил изначально.
– Про то, что Ангелина – хозяйка дома и поселила там своего сына, изолировав от остальной семьи, есть в интернете. Но про Реймонда я ничего не знал.
– И про это я рассказал, – Паккард принялся скучающе поглаживать свою бороду. – Мальчик приходится племянником Герману. Это все.
– Эндрю, так не может быть, – тяжело выдохнул я. – Ты ведь был в городском архиве!
Он усмехнулся.
– Дуглас, ты воспринимаешь архив как панацею, – сценарист прикрыл лицо рукой. – Это не хранилище ответов на все вопросы в мире, понимаешь? Бодрийяры – обычная семья, хоть и зажиточная. Они не являлись политическими деятелями, не были меценатами, писателями, или бог знает, кем еще. Это просто – люди. Летопись их повседневной жизни не велась. Только эпизодичные записи особенно громких успехов. Или провалов. Все – как у всех.
Я нахмурился. Это было не похоже на ложь. Однако те детали, что для Паккарда могли показаться абсолютно незначительными, для меня стали бы ключом к разгадке.
– А о чем тогда говорила Хелен? – продолжал допрашивать я. – Про подвалы и скелеты?
– У Хелен богатая фантазия и слишком хорошая память на бесполезную ерунду, – устало вздохнул Эндрю. – Когда поместье открыли для экскурсионного посещения, кто-то пустил слух о том, что Герман мучил в подвалах неугодных ему людей.
– И это правда? – к горлу начала подбираться паника.
– Я не знаю. Возможно. Но даже если и так – это была его работа. А о такой работе писать публично было точно нельзя.
– Я не понимаю.
– Есть люди, Боузи, у которых много ресурсов, – Паккард тянул слова лениво, словно я был ребенком и не понимал элементарных вещей. – И еще больше врагов, которые хотят эти ресурсы отобрать. Иногда приходится действовать на опережение, чтобы сохранить свое богатство или даже жизнь.
– Разве Герман был одним из таких людей? – творец мог строить бесконечные догадки о моей инфантильности, но правда заключалась в том, что я все понимал, но отказывался в это верить. – Даже дом ему построила мать, а не он сам.
– Герман мог быть руками. – Эндрю сдавленно усмехнулся и отвел взгляд. – Такие, как ты говоришь, люди, не занимаются подобными делами самостоятельно. Они, если угодно, делают «заказ».
Сердце ухнуло вниз. Такие факты о моем бывшем Мистере Неизвестном грубо ломали образ идеального взрослого, заботящегося о своем племяннике. Мне не хотелось верить в то, что и так замученный обстоятельствами и всеми отвергнутый человек мог заниматься подобным. Или же все вышесказанное и стало настоящей причиной разрушения его личности?
Эндрю продолжал:
– Причем это не делает старшего Бодрийяра моральным уродом, которым его нарисовали местные жители много лет назад. Я бы, скорее, искал истоки некоторых проблем в младшем сыне Ангелины.
– Это… – я восстановил в памяти смутный образ главы семьи. – Отец Реймонда? Но ты ведь сказал, что о родителях племянника Германа ничего не сказано!
– Я сказал, что ничего не сказано об их исчезновении. Это другое. – Паккард развел руками. – Валериан Бодрийяр был успешен, в отличие от своего брата. Не удивлюсь, если именно его «заказами» и занимался старший.
Имя отца мальчика я уже слышал в своем особенном состоянии. Однако об этом сценаристу знать было совершенно не обязательно.
– Я понял. Но, с МёрМёр Валериан и его супруга никак не связаны?
– Абсолютно никак. – Эндрю, наконец, устал дымить, стоя прямо напротив меня, и приземлился с другой стороны ящика. – Это две разные истории, хоть и одна семья. МёрМёр – это быт Германа и его личный мир, как я смог для себя установить.
– Но почему ты так уверен, что Герман не мог заниматься такими ужасами исключительно для себя? – идея о том, что мое сознание все это время, сопровождал преступник, не давала мне покоя. – Может быть, он – настоящий маньяк? Ведь ты сам сказал, что никаких подробностей о его жизни нет.
– Я не знаю. Так чувствую. Могу ошибаться, – теперь я не видел выражения лица Паккарда, и так было даже лучше. Казалось, что в интонации сценариста начали проявляться нотки странной заинтересованности. – Но у меня слишком большой опыт с различного рода маньяками. Я пишу про них истории, а Герман на такого не похож. Он более интересный персонаж. И, когда люди так сильно зациклены на определенной личности, вплоть до того, что дают название поместью из-за стонов, которые якобы слышны по ночам… Реальные обстоятельства абсолютно противоположны слухам.
– Значит, именно поэтому МёрМёр называется именно так.
– Все верно.
Какие-то детали истории вставали на свои места, но я все еще был далек от сути. Поведение Валериана в моих видениях теперь выглядело обоснованным: чего еще можно было ожидать от младшего брата, который легко обошел старшего, был успешен, так еще и дал семье мальчика-наследника? В одном Эндрю был абсолютно прав. Если психическая нестабильность так стигматизирована сейчас, то пару веков назад Германа могли считать одержимым. А он точно не был виноват в том, что родился с определенными особенностями.
– Еще два момента… – я зажег свой смартфон и проверил время. Мы вели этот диалог уже четверть часа. Рано или поздно Хелен начнет переживать о своем кавалере и пойдет его искать. Нужно было заканчивать. – Когда мы обсуждали сценарий, ты сказал, что Реймонд страдал от психозов дяди, но сейчас выражаешь совсем другую позицию насчет последнего.
– Я это придумал, Боузи, потому что так нужно для сценария, – кажется, мужчина привык к моей назойливости и мои вопросы более его не удивляли. – Я понятия не имею, как взаимодействовали Бодрийяры
