Рождение чудовища - Гульнара Черепашка
- Погоди! Это и правда сон, - Накато сощурилась, склонила голову набок. – В таком случае, ты сильно рискуешь, появляясь передо мною, мастер Иму, - она усмехнулась. – На доме обо Изубы находится сильная защита от таких, как ты. Тебя поймают духи-стражи!
- Какая наивная девочка! – Иму расхохотался. – Стражи, что охраняют дом Изубы, хватают живых, что пытаются пробраться сюда через потусторонний край. А я – давно мертв! Я – дух бесплотный. Так что им до меня нет дела. Я могу приходить сюда, когда захочу и показываться, кому посчитаю нужным. Амади, кажется, сейчас не в силах к нам присоединиться, - он снова издевательски рассмеялся.
- Так ты явился нарочно, чтобы показаться мне?
- А ты как думала? Скажи, девочка, - вкрадчиво проговорил он. – Зачем ты меня убила?
- Ты… ты ведь душил мастера Амади! – Накато с трудом подобрала слова – так ее поразил вопрос Иму. – Это ведь он меня разбудил!
- Ты хочешь сказать – это он приказал проломить мне голову?
- Он не мог ничего приказать – ты ведь душил его, - повторила девушка. – Он лишь разбудил меня. С помощью печати. Я проснулась, не знала, что нужно сделать. Я хотела лишь остановить тебя, - прибавила она беспомощно.
- Тебе это удалось, - Иму кивнул. – ты остановила.
- Я не хотела убивать, - она заморгала в растерянности, понимая, что он ей не верит.
- Э, нет, - протянул он. – Это чиновника своего ты можешь обмануть хлопаньем ресничек и этим жалобным голосочком, - Иму зло рассмеялся. – Я-то знаю, что ты такое, и на что способна! – лицо его исказилось бешенством. – Ты меня убила, девка непотребная! Ты отобрала мою жизнь! – зарычал он.
И вдруг протянул руки, вцепился ей в горло. Накато дернулась назад – тщетно. Тощие скрюченные пальцы держали крепко.
Лицо Иму, искаженное и посиневшее, оказалось неожиданно совсем рядом. Он уставился ей прямо в глаза. Девушка хватала ртом воздух – и не могла вдохнуть. Мертвый колдун держал крепко.
Сердце сжал ужас. Чего ему нужно?! Он решил отомстить, убить ее за то, что она лишила его жизни? В глазах потемнело. Вдохнуть хотя бы немного!
Накато вцепилась в неестественно тощие руки, душившие ее. Да помилуют ее всемогущие боги, откуда столько силы у бесплотного духа?! Даже ее силы, обретенной после снадобий Амади, не хватало, чтобы хоть немного ослабить хватку. Отчаявшись, девушка ударила по локтям, надеясь выбить их – тогда Иму ее и отпустит. Не тут-то было! Руки не шелохнулись – будто на них легкий ветерок подул. Иму издевательски рассмеялся.
Проснулась Накато в полной темноте. Подскочив, села на постели, задыхаясь и держась за горло. Шея болела – точно ее и впрямь кто-то душил.
Она закашлялась. Поднялась на трясущиеся ноги, кое-как сдвинула в сторону оконную перегородку. Снаружи пахнуло прохладой.
Голова кружилась. Как бы не выпасть наружу! Она отодвинулась назад, вернулась на постель. Плюхнулась на матрас, но укладываться не стала. При воспоминании о сне ее трясло. Перед глазами до сих пор мелькали разноцветные точки. Мысль, что она заснет и снова встретится во сне с Иму, приводила в ужас.
А может, это просто кошмар? Не всегда ведь сон что-то значит. Иногда он значит лишь то, что тебя гложет какая-то тревога.
А причины для тревоги у нее были: с Амади стряслось что-то скверное, ее саму подозревают в пособничестве колдуну, нарушившему покой дома Изубы. Возможно, ее до сих пор мучила вина за то, что слишком сильно ударила тогда Иму – и тот умер. Нелепо, глупо. Амади горевал о его смерти – хоть и ничего не говорил Накато.
В конце концов, когда она видела во сне духов!
Мысли эти слабо успокаивали. Девушка и хотела бы лечь, но не могла себя заставить. И шея болела. Не выдержав, она поднялась, зажгла светильник. Подошла к зеркалу.
На шее явственно отпечатались следы пальцев. Черные, багровые – уж это-то точно не сон! Накато пришла в ужас. Что она скажет хозяину?! Что сон дурной приснился? Пятна-то вот они, наяву. Девушка прижала ладони к щекам.
А может, удастся скрыть предательские пятна? Надеть одно из ожерелий, полученных накануне. Нет, все равно видно будет.
А может, пожаловаться, что ее зловредные духи донимают? Не обязательно ведь говорить, что это – дух некогда убитого ею по неосторожности колдуна.
Колдуны, живущие в доме Изубы и защищающие его, отвадят от нее напасть. А если Иму расскажет им, кто он и кто она? И если расскажет им об Амади?! Накато схватилась за голову. Да помилуют ее боги! Что же ей делать?! Она уж было обрадовалась – мол, поживет немного в свое удовольствие. Без заданий Амади, без хлопот и тревог. Будет просто выполнять приказы хозяина и жить в красивом доме.
Откуда Иму взялся?! Почему именно теперь? И предвидел ли такое Амади? Хотя – если бы предвидел, наверное, предупредил бы ее.
Она так и не сомкнула глаз до рассвета. Хотя ночник погасила быстро – сразу, как услышала обостренным слухом тихий шорох. Она была твердо уверена – это кто-то заметил, что у нее горит свет. Еще бы не заметить – стены полупрозрачные! Промасленная бумага не позволяет видеть, что происходит в соседнем помещении, но отлично пропускает свет!
Пришлось сидеть тихо-тихо, будто снова заснула. Укладываться не решилась – боялась задремать и снова встретиться с Иму.
Поутру начался урок у учителя музыки. После этого пришлось идти к Изубе – тот позвал ее почти сразу. Накато с трудом сдерживала зевоту. Благо, чиновник не стал требовать с нее музыки. Отпуская, посетовал – мол, он-то думал, горские девушки должны быть погорячее. А черная флейтистка оказалась даже более снулой, чем девицы с земель к югу от Нухроба. Ни огня в ней, ни страсти. Одна покорность – да проку-то с того?!
*** ***
Иму. Снова Иму.
Которую ночь подряд? Еще не декаду, но точно больше половины.
Он являлся всякий раз, как она засыпала. Неважно – ночью или ей удавалось прилечь днем. Приходил, насмехался и угрожал. А когда ему надоедало – принимался душить. И она просыпалась, перепуганная и задыхающаяся.
Вот и сейчас. Глядит, щерится зло. Снова будет душить.
Следы на шее оставались лишь ночью – днем на шею ложились тени,
