Дикие кошки Барсума - Геннадий Петрович Авласенко
Какое-то время Холин, молча и с каким-то даже любопытством, наблюдал за всем этим разноцветным великолепием, потом он зевнул и вдруг вспомнил вчерашний вечер.
Он напился вчера… впервые за последние несколько лет напился! И это ещё не всё!
Он пил вчера вместе со своей рабочей женой, что категорически запрещалось Правилами эксплуатации жён. А потом…
Потом они провели вместе волшебную ночь, у Холина ещё никогда не было такой чудесной ночи с женщиной. И почему-то показалось ему вчера, что рядом с ним лежит не рабочая жена с убогим ограниченным своим интеллектом, а самая обыкновенная женщина. Точнее, женщина необыкновенная, загадочная… и потому, наверное, ещё более желанная…
«Это, наверное, от вина? – невольно подумалось Холину. – Не нужно было так много пить… тем более, поить жену! И кстати, где же она сейчас?»
В кровати рядом с Холином никого не было, но, потрогав рукой то места возле себя, где и должна была лежать рабочая жена, Холин ощутил приятную теплоту. Это значило, что жена его поднялась с кровати совсем недавно, всего несколько минут назад… и именно это, скорее всего, разбудило его. Что ж, ясно, куда могла пойти женщина ночью, особенно после столь бурного вечернего возлияния…
Но время шло, а жена всё не возвращалась, и это было странно и непонятно. А что, если ей стало плохо, ведь предупреждали же его о том, что алкоголь и гипносостояние – вещи несовместимые! И он об этом знал, всегда знал, и других предупреждал об одном из важнейших запретов при обращении с рабочими жёнами…
И вот, как самый распоследний болван, совершенно позабыл обо всём этом вчера!
Поднявшись с кровати и набросив на плечи халат, Холин поспешно сунул ноги в мягкие войлочные шлёпанцы и вышел в коридор.
И вдруг остановился, словно остолбенелый.
В его кабинете почему-то горел свет.
Никого постороннего в квартире быть не могло, ибо входная дверь запиралась на индивидуальный замок и никто, кроме самого Холина, отпереть его, естественно, был не в состоянии. Через окно в квартиру тоже невозможно было пробраться: во-первых, потому, что располагалась эта квартира аж на десятом этаже, во-вторых, все окна в ней практически невозможно было открыть, а вышибить сверхпрочные оконные стёкла нельзя было даже теоретически. Разве что прямым таранам десантного катера…
И всё же в кабинете Холина кто-то находился сейчас, и этим «кем-то» могла быть только его рабочая жена.
Холин ощутил вдруг какую-то непонятную тревогу. Не страх, а именно тревогу. И именно непонятную…
Своей рабочей жене Холин доверял многое, но входить в кабинет одной, тем более, среди ночи…
Интересно, что ей могло там понадобиться?
Холин раздумывал, а ноги уже сами несли его по направлению к кабинету. Дверь была чуть приотворена, но, когда Холин, входя в кабинет, распахнул её, дверь тоненько скрипнула. Не слишком громко, но вполне достаточно для того, чтобы скрип этот был услышан изнутри.
Рабочая жена Холина и в самом деле обернулась на скрип двери. В этот момент она стояла возле рабочего стола, на котором были разложены артефакты. Сейф в углу кабинета, конечно же, был открыт…
Какое-то время Холин молча смотрел на женщину, она также молча смотрела на него. Удивительно, но в глазах своей рабочей жены Холин так и не смог рассмотреть даже тени страха, смятения или растерянности, хоть она не могла не понимать, что нарушила сейчас один из основных запретов планеты Агрополис.
– Что ты тут делаешь? – строго проговорил Холин, потом он взглянул на раскрытый сейф, на артефакты, и понял, что задал совсем не тот вопрос. – Зачем ты их достала? – ещё более строго спросил он, подходя ближе к столу.
Рабочая жена ничего ему не ответила, и это тоже было странно и непонятно, ибо отвечать на каждый вопрос своего мужа жена была просто обязана, и говорить при этом она могла правду и только правду, и ничего кроме правды…
Подойдя к столу вплотную, Холин посмотрел на артефакты, разложенные там в каком-то определенном порядке, причём, одного из них почему-то на столе не хватало. Странно, но, ни злости, ни даже раздражения по поводу самовольных действий своей рабочей жены Холин почему-то не ощущал. Должен был ощущать, но не ощущал. Возможно, единственной причиной этого была та неповторимая ночь, которую он только что провёл с этой женщиной.
Но зачем её понадобилось вытаскивать из сейфа артефакты?
– Тебе приказали открыть сейф и достать их? – догадался, наконец, Холин. – Кто?
– Я! – послышался вдруг за спиной Холина мягкий и приятный женский голос. – И не приказала вовсе, а просто попросила.
Резко обернувшись, Холин увидел неподалёку от себя молодую женщину, даже, скорее, девушку, а не женщину. Очень красивую, золотоволосую, в чёрном блестящем одеянии, напоминающем трико. Одеяние это плотно прилегало к телу девушки, ещё более подчёркивая этим её безукоризненные и весьма соблазнительные формы.
– Ты – Моргана! – сказал Холин безо всякого даже удивления. – Она же – Мэри, бывшая рабочая жена фермера Николя Сарджена. Я, кажется, ничего не напутал?
– Ничего не напутал, – сказала девушка. – Ты, вообще-то, слишком догадливый… для мужчины, я имею в виду. Учти, однажды это может для тебя плохо кончится!
– Однажды, это значит – не сейчас! – Холин пожал плечами и, криво усмехнувшись, добавил: – Что ж, приятно это слышать! Но видеть тебя в моём кабинете, тем более, среди глубокой ночи, это, скажем, не особенно приятно! Кстати, а как ты, вообще, смогла тут очутиться?
– С помощью вот этого!
Моргана вскинула над головой руку с зажатым в ней артефактом.
Сначала Холину показалось, что это тот самый предмет, которого и не хватало на столе, но он почти сразу понял, что ошибся. Это был артефакт из двадцать первого отделения.
– Ну что же… проговорил спокойно Холин, опускаясь в кресло. – Что-то подобное я и подозревал. Принцип работы этого предмета ты мне всё равно не разъяснишь? Или всё же разъяснишь?
– Принцип его работы ты увидишь и сам, – пообещала Моргана, подходя к столу. – Немного позже. А сейчас я хочу забрать всё это. Ты, надеюсь, не будешь возражать?
– Я буду возражать! – сказал Холин. – Но ведь тебе глубоко плевать на моё мнение, разве не так?
Моргана ничего на это ему не ответила. Вместо этого она подошла к рабочей жене Холина, которая всё ещё стояла на прежнем месте и лишь переводила встревоженный взгляд с Холина на Моргану и наоборот.
– Эту женщину я тоже забираю с собой!
– А вот против этого я тем более буду возражать, и
