Ирина Шевченко - Алмазное сердце

— Я… — Она зажмурилась, как от страха. — Я ещё не целовалась ни с кем. Совсем. А теперь… теперь…

Прежде чем она разревелась, я наклонился и коснулся разбитыми губами кривившегося от сдерживаемых слез рта. Вряд ли о таком первом поцелуе она мечтала. Так и я совсем иначе представлял себе свой последний… Хотя, вру: я его себе вообще не представлял.

Потом просто держал её за руку, вертел задумчиво браслет на худеньком запястье.

— А замочек‑то плёвый, — вырвалось само собой. — Шпильку бы или булавку.

— Ты умеешь так замки открывать? — Яра отстранилась. — Как вор?!

— Сразу и вор? — усмехнулся я её детскому испугу. — Мама сладости в буфете запирала. А отец — это когда я уже постарше стал — бренди. Вот и приходилось как‑то… Впрочем, у тебя ведь всё равно булавок нет.

— У меня есть, дэй Джед, — послышалось от разделяющей камеры решётки.

Унго! Чтобы я без тебя делал!

Правда, я пока не знаю, что делать с тобой и с твоей булавкой. Но что‑нибудь придумаем. Как всегда.

Глава 15

— Сана! Сана, очнись! — Кто‑то несильно хлопал меня по щекам.

С усилием разомкнув веки, я увидела Рика. Просыпаться рядом с ним в последние дни становилось уже доброй традицией. Но более ничего доброго в своём положении я не видела. Вмиг вспомнились поздние «посетители» гостиницы, где нас так и не накормили ужином, ухмылка Мэвертона и горящие фанатичной злобой глаза человека из дилижанса, мешок и душащие меня руки.

— Как ты? — Волк помог мне подняться с пола и сесть.

Как я? Ответить, что хорошо, в данной ситуации было бы странным.

— Жива, — сказала я коротко, сдержавшись, чтобы не добавить: пока.

Помещение, в котором мы находились, — какой‑то тесный и грязный сарай — тускло освещалось подвешенным над дверью фонарём. Можно было рассмотреть бревенчатые стены, засыпанный опилками земляной пол и гору досок в углу. А ещё: заплывший правый глаз Рика под рассечённой бровью — видимо, метаморфа скрутить было труднее, чем квёлую девицу. Но результат один: если я верно поняла, мы угодили к «человеколюбцам» из Ордена Спасения, о котором судья рассказывал, когда ранили Джеда. Правда, забыл тогда упомянуть, что сам является его членом.

— Попали мы с вами в переплёт, княжна, — вздохнул Рик. — Слыхал я об… этих. Но ты, главное, не бойся, хорошо? Ты — человек, девица из приличной семьи, тебе ничего не грозит.

— А тебе?

— Это — как получится, — легкомысленно пожал плечами он.

— Ты знаком с Мэвертоном? — Подумалось, что если у судьи есть, к примеру, дочь или племянница, его претензии к Ричарду будут куда серьёзнее.

— Нет, — развеял мои опасения шаман. — Лишь наслышан. У приятеля родителей поместье неподалёку от его усадьбы, бывал там несколько раз, и меня сразу предупредили насчёт волкодавов.

— Но он назвал тебя по имени.

— Я это заметил, — сказал волк хмуро, но если и имел по этому поводу какие‑то мысли, делиться ими не стал. Сам спросил: — А ты этих двоих откуда знаешь?

Пришлось рассказывать о случившемся по дороге в Депри и своей первой встрече с Джедом. Только об уксусе и масле я умолчала, скромно поведав, что помогала пострадавшему метаморфу обработать рану.

— Не так давно ты рассказывала, что познакомилась с Джедом в доме, где работала и где к вам в руки буквально сами свалились эти злосчастные бумаги, — напомнил Рик, когда я закончила свою историю. — А теперь говоришь, что вы познакомились в дилижансе, когда многоуважаемого дэя Селана пырнули ножом.

— То была мимолётная встреча, — пояснила я. — А нормальное знакомство состоялось уже после.

— И ни одна ваша встреча, даже мимолётная, не обходится без происшествий, — усмехнулся унери.

Он пытался шутить, чтобы приободрить меня, но я видела, как он нервничает. Не боится — к волкам, наверное, это слово вообще неприменимо, но очень сильно волнуется. И всё же мы проговорили ещё какое‑то время — о каких‑то пустяках, почти ни о чем, лишь бы не молчать в ожидании своей дальнейшей участи.

А когда со скрипом дверь медленно отворилась, оба умолкли и вскочили на ноги.

— С добрым утром, — бодро поприветствовал нас судья Мэвертон. — Да–да, уже, можно сказать, утро: солнце вот–вот встанет. Отдохнули, надеюсь? Набрались сил? Вам это скоро пригодится.

— Объяснитесь, нимало не уважаемый мною дэй, по какому праву нас здесь удерживают, — потребовал Рик. — Если до префекта округа дойдёт…

— Вы верно заметили: если, — оборвал человек гневную речь метаморфа. — Но я вам ручаюсь, не дойдёт. Хотите знать, почему вы здесь? Потому что вы — волк. А у нас тут собрались охотники за волчьими ушами. Продолжать?

— Продолжайте, — произнёс Ричард спокойно, но даже в слабом свете единственного фонаря я заметила, как он побледнел.

— Скажу вам по секрету, юноша. — Мэвертон заговорщически покосился на дверь. — Я вовсе не разделяю интересов вот этого вот Ордена, — он потеребил знак на груди. — Я развожу собак и организовываю охоты. Как раз привёз хозяину здешних земель нескольких новых псов. Грех не опробовать в деле, вы так не считаете? А на кого охотятся с волкодавами, как не на волков? Любителей хватает, ставки высоки. На дэйни, конечно, минимальные. Я так и вообще бы её не выпускал: псы быстро нагонят, азарт растеряют. Но некоторые особо настаивают. Для пикантности. А на вас дэй Энсоре большие надежды. Что может сравниться с удовольствием загнать молодого сильного зверя?

— Я — не зверь! — Рик шагнул вперёд, и тут же за спиной Мэвертона появились трое мужчин с поднятыми наизготовку ружьями.

— Не совсем зверь. Но так даже интереснее, — ухмыльнулся судья.

Я ни слова не могла вымолвить: услышанное казалось столь же ужасным, сколь и нереальным — в наш век не может твориться такого!

— Итак, правила я вам объяснил, — подвёл итог человек. — На рассвете дверь откроется, и идите. Но лучше — бегите.

Он уже хотел уйти, но Рик не позволил:

— Постойте! Ладно, я зверь. Но девушка? Её за что?

— За компанию. И разве вам самому не приятно будет провести последние минуты в обществе невесты?

— Наут, — сквозь зубы прорычал шаман.

А я всё стояла, не в силах ни сказать что‑нибудь, ни даже пошевелиться. И только когда дверь за охотниками захлопнулась, рухнула на пол и закрыла лицо руками. Создатель всемогущий, я же всего лишь не хотела выходить замуж!

— Вставай! — резко велел Рик.

— Зачем? — вздохнула я обречённо.

— Вставай, я сказал! — Он схватил меня подмышки и поставил перед собой. — Не смей раскисать!

Присел и вдруг рванул подол моего платья: вверх, а затем — я опомниться не успела — в сторону и по кругу, укоротив длину до колен.

— Что…