Ирина Шевченко - Алмазное сердце
— Чай сейчас будет готов, а пока, может быть, просветите меня по поводу целей визита? — предложил дэй Наут. — Ищите покупателя на свою коллекцию?
— Нет–нет, — замотал головой виконт Энсоре, да так отчаянно, словно мысль о расставании с серебряными ложечками пугала его до глубины души. — Я хотел проконсультироваться с вами по иному вопросу, дэй Герберт. Одному моему знакомому попал в руки дворянский патент, отмеченный королевской дланью…
— Интересно, — не дал Рику даже закончить коллекционер коллекционеров. — Чьей именно дланью?
— Мой товарищ уверяет, что короля Эдуарда… последнего.
— Очень интересно. — Похоже, о чае было тут же забыто. — Идёмте со мной.
Из гостиной он провёл нас в обширное, хорошо освещённое помещение.
— Воздушно–масляная лампа, — указал он на один из светильников. — Прекрасный источник света, к тому же сжигают излишки кислорода, который, как вам известно, способствует гниению.
В огромной комнате без окон, уставленной бесчисленными книжными шкафами, действительно, трудно было дышать, а хозяину наряду с борьбой с гнилью стоило озаботиться уничтожением пыли, коя толстым слоем укрывала давно не востребованные фолианты и целые стелажи.
— Итак, патенты. Позвольте, дэйни…
Он потянулся через мою голову, снял с полки книгу и сдул с обложки пыль. Прямо мне в лицо.
Я чихнула, но извинений не последовало.
— Вот! — Дэй Герберт нашёл нужную страницу. — Всего Эд Неудачник… То есть, его величество Эдуард выписал два таких патента… Первый был выдан некоему дэю Сави, и тот передал его на хранение в библиотеку монастыря Пресветлой Альмы, которая сгорела во время грозы в тридцать шестом году. А второй получил дэй Алджис… и снова пожар в библиотеке, в тридцать восьмом: кто‑то оставил горящую свечу. Боюсь, вашего друга обманули, дэй Ричард. В мире больше не осталось грамот, отмеченных кровавой дланью короля Эдуарда.
— Вы уверены? — прошептал обескуражено Рик.
— Молодой… хм… человек. — Судя по паузе, сущность гостя не была для дэя Наута тайной. — В этой комнате хранятся перечни всех хоть сколь‑нибудь известных коллекций в Вестолии, а так же коллекционных, или могущих таковыми стать, предметов. Я абсолютно уверен!
— Но…
— Одно время подделка подобных документов часто встречалась: неопытным новичкам то и дело продавали липовые грамоты, пользуясь тем, что подлинность оттиска может быть установлена лишь магами крови при сличении отпечатка с кровью преемника или других родственников усопшего монарха. Скажите, кто из королевской семьи станет потакать прихотям какого‑то собирателя? Но позже, уже при отце Эдуарда, ввели ряд мер, которые помогают проверить истинность патента и без этого: особая бумага, состав чернил, специальные чары, накладываемые поверх подписей… Достаньте вашу писульку, дэй Ричард, и я немедля докажу вам свою правоту. Смелее–смелее, или вы всерьёз надеялись обмануть меня рассказом об «одном своём знакомом». Право слово, все так говорят!
Метаморф, помявшись, извлёк из саквояжа, с которым не расставался, свёрток с бумагами и вынул уже изрядно помятый патент.
— Давайте, я вам покажу… — Хозяин протянул руку и тут же опустил. — Но не здесь. Вернемтесь в гостиную.
Мы с Риком послушно последовали за ним.
— Теперь давайте. Или лучше сами: подпалите краешек бумаги и увидите. Если бы она была настоящая…
Метаморф уже поднёс грамоту к одной из свечей и занявшийся уголок вдруг заискрился с громким треском, а воздух наполнился ароматом сандала.
- …Она бы сделала вот так, — удовлетворённо закончил шаман за потрясённо глядящего на этот маленький фейерверк коллекционера коллекционеров и раздавил наслюнявленными пальцами едва вошедший в силу огонёк.
— Но как?.. — только и вымолвил дэй Герберт.
— По чистой случайности, — скромно ответил Ричард.
— И…
— Что я собираюсь делать с патентом? — Оборотню приходилось угадывать вопросы. — Вернуть законному владельцу, конечно же. У вас ведь наверняка записан адрес барона Алджиса? Буду признателен, если вы мне его дадите.
— Но вы же можете…
— Продать его? — Рик взмахнул ещё дымившейся бумагой. — Нет. Сын Энрике Энсоре никогда не присвоит себе чужого, каких бы выгод это ни сулило.
Получив адрес барона и так и не увидев чая, мы покинули дом дэя Наута.
Солнце уже село, но до наступления полной темноты ещё было время дойти до придорожной гостиницы, у которой останавливались дилижансы и откуда завтра, по–видимому, нам предстояло отправиться в имение дэя Алджиса. На наше счастье тот жил не так уж далеко — день–полтора пути, по словам Рика.
Но этот день может стоить Джеду жизни…
— Почему — ложечки? — спросила я, заставляя себя не думать о плохом.
— Ложечки? — смущённо переспросил унери. Едва простившись с коллекционером коллекционеров, он стащил ненавистные туфли, обул кожаные легкоступы, и теперь бодро шагал по тёмному саду. — Ну–у… они миленькие. И маленькие. И не бьются, как старинный фарфор…
— Четвёртая по величине коллекция, — припомнила я без насмешки. — Это впечатляет.
— Так вышло, — пожал плечами волк. — Мой… Тебе и правда интресно? Так вот, мой отец родом с юга, а в полуденных провинциях есть ряд традиций… В общем, в семье Энсоре принято на появление первого зуба дарить младенцам серебряные ложечки. А поскольку родни у отца много, я получил одновременно двадцать шесть совершенно разных ложечек. И всё время, что я жил с родителями, они хранились в моей комнате. Я… Я к ним просто привык. А потом познакомился с одной девушкой. Мы пили чай, и она спросила, что бы я хотел получить от неё в подарок на память. И я подумал: пусть будет ложечка. Затем познакомился ещё с одной девушкой…
— Четвёртая по величине коллекция, — повторила я уже другим тоном и с другими мыслями.
— Нет, ну я и покупал их иногда, — совершенно стушевался Ричард. — Но ты ведь всё равно не захочешь выходить замуж за такого испорченного и безответственного волка? — спросил он с надеждой.
— Я подумаю об этом за ужином, — пообещала я.
Ужина пришлось дожидаться почти час, комнаты были не готовы принять постояльцев, из‑за чего довелось сидеть всё это время в пустом, скудно освещённом общем зале, а сутулый коротышка, то ли хозяин, то ли управляющий гостиницей, глядел на нас, как на злейших врагов.
— Это же надо: явились без приглашения и хотим ему денег всучить за ночлег! — проворчала я, перехватив очередной недовольный взгляд. — Как будто он не этим живёт!
— Не узнаю вас, дэйни, — усмехнулся на моё раздражение Рик. — Я ещё помню вас милым и чувствительным созданием.
— С кем поведёшься, от того и наберёшься, — вернула я ему насмешку. — Так моя бабушка говорила.
