Ирина Шевченко - Алмазное сердце
Когда за окнами почти стемнело, взбодрившийся виконт Энсоре вспомнил об ужине, и я вызвался спуститься в общий зал и сделать заказ. Хоть что‑то… Но чувство у меня было такое, что завтрашнего дня, окажись он таким же тоскливым и полным безысходности, я уже не переживу.
Лишь один человек мог помочь мне прийти в себя, вернуть надежду и заставить взяться за дело, и этот человек…
— Унго!
Тайлубиец — надеюсь, именно он, а не плод моей воспалённой фантазии — вошёл в зал, раскланялся с трактирщиком, сгрузил на пол у одного из столов саквояж и раздутый кофр и приблизился ко мне.
— Доброго вечера, дэй Джед, — поздоровался он так, словно отлучался всего на час. — Как ваши дела?
— Прекрасно, друг мой! — возликовал я, не удержавшись от того, чтобы обнять чернокожего великана, кажется, впервые со времён своего детства. — Теперь уже прекрасно!
Замечательно было и то, что мы встретились внизу, и теперь можно было в ожидании заказанного на всю компанию ужина, присев за столик в углу, поговорить без свидетелей.
Нэна не обманула: сказала, что выйду к Унго, так и случилось. Правда, когда мы с Риком и Саной уже перебрались через забор усадьбы Мэвертон, тайлубиец ещё добирался сюда на перекладных из Велсинга. Почему именно сюда?
— Мне было всё равно, куда ехать, дэй Джед. Лишь бы подальше от этого человека.
Не дождавшись меня в ту ночь, Унго пошёл к дому Саны и узнал в спускавшемся с крыльца дэе Людвига Менно. Потому и не обратился ни в велсингскую стражу, ни, хвала Создателю, к отцу. А на следующий день в городе стало известно, что некий шаман метаморфов убил пожилую служанку, похитил её хозяйку и ушёл по Тропе.
— Менно с ума сошёл, выдвигать такие обвинения? — прошептал я ошарашенно. — Шаман–убийца — в каком свете это выставит стайников? Королева, покойный король и Вестранский дом всегда поддерживали союз с детьми Снежного Волка…
Сейчас я говорил почти как отец. Раньше и в голову не пришло бы, что мои похождения могут вылиться в политический скандал… Так раньше у меня и похождений таких не было. А в бумагах — испепели их Мун! — и верно что‑то серьёзное, раз Менно рискует подобными вещами.
— Не волнуйтесь, дэй Джед. Велсингское представительство общины метаморфов сразу же выдвинуло протест и он был удовлетворён королевским судьёй. Пройти по Тропе, как известно, может любой из ваших сородичей… согласно легенде. Так что…
— Но они по–прежнему считают, что убийца — волк, — понял я.
— Да. И у них есть имя: Джед Селан. Вы ведь так назвались в гостинице. Но, мне кажется, дэй Людвиг знал это имя и раньше.
— Ещё с Лазоревой Бухты, — подтвердил я. Хорошо, что новости ещё не докатились сюда, а в трактире не нужно записываться книгу прибытия, как было бы в гостинице, о которой мечтал Рик. — Всё, как положено? Листовки с портретом и суммой вознаграждения за поимку?
Отец с ума сойдёт, если увидит хоть одну!
— Нет. Портрета у них нет.
Правильно, Менно видел меня сразу же после обратной трансформации — даже память мага не сохранит лица недавно перекинувшегося волка. Значит, если Вестранский палач и помнил меня по прежним годам, Джед Селан для него никак не связан Джедом Леймсом. Но Джед… Уж больно редкое имечко…
— Вас обвиняют в двух убийствах и похищении, — подвёл итог Унго. — В похищении дэйни Лисанны Дманевской.
В этом уточнении скрывался вопрос, и я готов был на него ответить. Но прежде мне самому хотелось кое‑что разъяснить.
— В двух убийствах? — переспросил я. — И кто моя вторая жертва?
— Эван.
Я стиснул зубы. Менно превзошёл сам себя: добродушная стряпуха и безобидный чудаковатый старик–маг. Дальше начнёт душить младенцев?
Но было ещё кое‑что. Эван помог открыть мне шкатулку — да. А ещё ему было известно о камне. Впервые упустив алмаз, я приехал в Велсинг к знакомому по столичной жизни чародею, удалившемуся на покой в провинцию, чтобы он разъяснил мне, как возможно было привязать мою жизнь к бездушному бриллианту. Когда тот же камень вновь привёл меня в этот город, я порадовался, что старик не сменил места жительства — он помог мне с подготовкой к визиту в дом Лён–Лерронов… Ещё один невиновный человек, которого я втянул в эту грязную историю. Чудак–маг погиб из‑за меня. А перед тем, как убить его, Менно наверняка вытянул из него всё, что тот знал обо мне. Для Эвана я всегда был просто Джедом, и моё настоящее имя так и осталось для дэя Людвига тайной. Но нужно ли ему имя, если теперь он может просто найти алмаз?
— Возможно, старик и не сказал о камне, — угадал мои тревоги Унго. — Он многое забывал в последнее время.
— Возможно, — повторил я, цепляясь за хрупкую надежду.
Заказав чарку жжёного вина, выпил за упокой Эвана и Марты и насколько можно было коротко рассказал тайлубийцу, каким образом Милисента Элмони превратилась в Лисанну Дманевскую, чего хотел от нас обоих Людвиг Менно, как мы с Саной ушли по Тропе и как весело провели время в Андирских горах, вследствие чего оказались в этом трактире в компании сумасбродной девчонки и любвеобильного шамана.
— О, значит, виконт Энсоре и дэйни Корделия тоже здесь?
— Кто? — растерялся я.
— Виконт Ричард Эмилио Энсоре, — терпеливо принялся разъяснять Унго, — ваш старый приятель, друг детства и ученик дэйны Урсулы, вашей досточтимой бабушки. И дэйни Корделия Дияра Леймс — ваша кузина.
— Корделия! — хлопнул я себя по лбу. Как только Унго держит в памяти полные имена всех моих знакомых и многочисленной родни? — С Корделией, приятель, отдельная беда.
— Я ожидал бы больших бед от дэя виконта, — улыбнулся тайлубиец. — А дэйни Корделия, когда лет пять назад приезжала с родителями к вам в усадьбу, была очень милой девочкой. Уверен, она такой и осталась.
— Угу, — буркнул я раздражённо. — Мила — сил моих нет.
— Вы со всем разберётесь, дэй Джед. А сейчас не пора ли нам подняться к вашим друзьям? Я скажу, чтобы ужин принесли в комнаты, и приду. Тут кое–какие ваши вещи, — кивнул он на свой багаж, — пара рубашек, панталоны, дорожный костюм, белье. Возможно, что‑то подойдёт и дэю виконту — вы с ним были примерно одного сложения, как я помню. Надеюсь, он не налегал эти годы на сладкое? Я так же позволил себе купить новое платье и туфли для дэйни Лисанны. Предположил, что после прогулки по Тропе, её наряд может пострадать…
— Унго, ты — волшебник!
— Я лишь делаю свою работу, дэй Джед.
Он немало обидел бы меня этой фразой, будь она сказана серьёзно. Но я видел тепло и участие в больших чёрных глазах и притаившуюся в уголках пухлых губ улыбку.
— Спасибо, дружище. Я никогда с тобой не рассчитаюсь… Но буду очень стараться.
Идти вперёд Унго я не стал, дождался, пока тайлубиец распорядится насчёт ужина, и наверх мы поднялись вместе.
