Не смотри на меня с таким удивлением. Да, сейчас в это поверить сложно, но тогда это было так. Я же когда-то давным-давно был добрый, миленький маленький мальчик. Но моей добротой подтерлись, и получилось то, что получилось. Я стал собирать свою банду. Первым я нашел Юру. Уже не помню, как именно, но, в общем нашел. И мы сразу сдружились. Прямо с ходу. И подружке моей он понравился. Короче, стал наш дракон трехголовым. Потом Юра, через своих знакомых и моя подруга через своих нашли нам еще ребят. В итоге набралось человек десять. И в один прекрасный день мы просто взяли и подкараулили тех, кто меня шпынял в подворотне вечером. Отделали так! Они больше меня никогда не трогали. С того дня я приобрел вес в школе. Выяснилось, что у некоторых парней из нашей компании та же проблема, что и у меня. С их обидчиками мы поступили также. Однажды у Юры появилась идея: давайте придумаем нашей компашке название. Я предложил Wild Orchid и мне, вроде как, никто не возражал. Мы стали типа «Клуб имени Дикой Орхидеи». Сейчас даже вспоминать смешно. Потом Юрец предложил нам сделать футболки с номерами, чтобы у каждого был свой. Я думаю, ты уже понял, что Юра у нас уже тогда был массовиком-затейником, – я улыбнулся. – Вот. Моя подружка взяла себе номер 66, я взял себе 99, Юра взял нулевой. Остальные тоже расхватали, какие кому нравятся. После этого мы с подружкой стали между собой называть нашу компанию шесть-шесть, девять-девять. В честь тех, благодаря кому это все началось. Я, правда, когда она ушла, себе взял номер 55, а 99 у нас стал для новеньких. Мы заказали себе футболки – тут недалеко от центра есть ателье, тебе там за копейки вышьют, что хочешь. Мы коллективно решили, что будут белые футболки с черными номерами. А спереди будут пустые. Но потом, постепенно, наше братство начало раскалываться. Все хотели разного. Я уж не помню, сколько было разных предложений на тему того, что нам делать дальше. В итоге мы к компромиссу не пришли. Большая часть ребят ушла. Кто-то захотел стать нациком, бороться «за чистоту расы». Эти уехали в Эльвацк. Остальные разбрелись кто куда. До сих пор помню, как за это все переживала моя подружка. Она, до этого, особенно ни над чем не заморачивалась. А тут прямо загорелась. Она каждый раз плакала навзрыд, когда кто-то уходил. По-моему, больше нее за наше дело не болел никто. В итоге остались только те, кому банально некуда было идти. До сих пор помню – это были Андрей, Арчи и Юра. Вот тогда наш костяк и сформировался. После этого мы коллективно решили, что будем делать дальше. Основная идея была в том, чтобы нас все боялись. Чтобы мы внушали страх и чтобы на нас никто не смог поднимать хвост. Идею я взял из воспоминаний о жизни в Эльвацке. То есть даже идея не моя! А название мы вообще взяли у Истовцев. Еще когда я там жил, там был East Side Gang. Вот мы и подумали – почему Ист есть, а Веста нет? Тем более мне так нравилась буква W. Кстати, поэтому мы тебя тогда и не тронули – помнишь, на тебе была кепка с эмблемой «LA»? У нас это уже как символ. С какой-то стороны это фанатизм, но нам плевать. Так вот, тогда-то мы и решили назваться West Side crew. Как противовес. Мы заказали себе новые футболки – с номерами на спине и надписью: «WSCREW» на груди. Но со временем мы перестали носить их в городе. Во-первых, потому что они синтетические и приходится их часто стирать, а во вторых – они быстро пачкаются. И стали их использовать на выездах. Как вызов. И, плюсом, как ответ тому, что истовцы носили все красное. А в городе теперь носим стоник. Мы себе даже «штаб-квартиру» нашли. Бар Маринки, сестры Юрца. Туда почти никто не ходит – идеальное место. Мы ей делаем основную выручку, поскольку платим за еду и пиво. Короче, все у нас путем. Эх, жалко моя подружка этого не видела…
– А что с ней случилось? – спросил я, предчувствуя худшее.
– Да ничего, она просто с парнем переехала жить на юг. Она всегда мечтала о море, а тут такая возможность выбраться из нашего болота – ее парню предложили работу, от которой до моря буквально десять минут. И жилье обеспечено. И, плюсом, они оттуда никуда не денутся ближайшие несколько лет, потому что контракт ему предложили долговременный. Кайф, скажи?
– Еще какой! – поддакнул я.
– Вот. И я о том же. Как тебе история?
– Увлекательно, – честно сказал я.
Каспер расхохотался.
– Увлекательно, – повторил он сквозь смех. – Вроде бы ничего смешного, но я не могу…
И снова заржал, плача от смеха.
– И еще, по поводу твоего вопроса, – сказал он, просмеявшись. – Я думаю, все наши парни понимают, что какими бы они крутыми сейчас не казались, в душе они так и остались слабаками. Теми затюканными мальчиками, над которыми издевались в школе. Я тут додумался до одной интересной мысли: Чем больше человек показывает свою силу снаружи, тем больше он слаб внутри. Имеется ввиду, если он везде демонстрирует свою крутизну и силу. Мы такие же. Абсолютно. Ты мне не открыл вселенскую истину своим вопросом. Мы – обычные чмошники. Как там было… овцы в волчьей шкуре, во. И мы прекрасно понимаем, что «Итринцу» на нас наплевать. Тем, что ты бьешь морду тем, кто болеет за другой клуб, ты погоды не сделаешь. Но то, что у нас – это ладно. Мы дети, почти. Есть места, где на забивы ставят. Там реально люди деньги зарабатывают. А где ставки, там и подставы. Понимаешь?
– Понимаю. Так что, ты теперь больше на забивы ходить не будешь?
– Сегодня последний. Надо об этом еще как-то пацанам сказать.
– О, кстати, – Каспер, услышав мой оклик, посмотрел в мою сторону. – Ты подруге сказал, во что превратилось ее детище?
– Да, сказал, – ответил Каспер. – Я ей даже футболку отправил шестьдесят шестую. Блин, как с ней было классно, – сказал он задумчиво. – Она всегда мне помогала, всегда поддерживала, если что. Я до сих пор жалею, что она уехала. Я ее никогда не забуду.
– А вы разве с ней не списываетесь?
– Раньше списывались. Сейчас прекратили. У нее времени нет. Раньше из-за меня у нее не хватало времени на других, теперь из-за других у нее не хватает
