Толчки - Марат Дроздов
– Конечно, могли.
– Вот и все. Вам в школе лекции читали уже по этому поводу? – он указал пальцем вниз.
– Ага, – кивнул я. – Весь день только об этом и говорят.
– Это они могут, – сказал Каспер и замолчал. Просидев в молчании несколько секунд, он продолжил: – Вам на истории не читали лекции о величии нашего города?
– Читали, конечно.
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Интересно, – я пожал плечами.
– Бред собачий. Вот что я думаю. Они всегда рассказывают о центре города. Какой у нас прекрасный центр, а какая замечательная трехлинейка! – он притворно всплеснул руками. – И главное, когда они говорят про центр, про его историю, они говорят об этом, как обо всем городе. Типа весь город такой, как центр. Или весь город – сплошная трехлинейка. Нихрена это не так, – он вытянул руку вперед. – Город – вот он. Город здесь. Центр – это красивая обложка. Но главное, что есть в городе – его жители. А жители живут здесь. Подними любую статистику, абсолютное большинство живет в таких дворах, как этот или в таких районах, как «клетка». Вот тебе банальный пример: Назарова-Родионова знаешь? Самый известный карапуз в городе, а живет в «клетке». У него дома часто вся команда зависает, а под утро в школу идет через полгорода. Но сам факт – один из самых известных людей города никакого отношения вот к этому всему великолепию не имеет! Я терпеть не могу, когда на буклетах пишут: «Хеймсфальск» и прикладывают фотографию гостиного двора или какого-то центрального здания. Это не Хеймсфальск. Это магнит для туристов, не более. И поверь, я знаю, о чем говорю: я не отсюда. Я сюда переехал лет шесть назад, когда отца перевели. А до этого я жил в Эльвацке. Там было тоже самое: говорили про Эльвацк, имея ввиду центр. Мы там жили до того, как там появился РедРайт.
– А что изменилось?
– Изменилось все. Причем абсолютно и кардинально. Ты не заметил, когда мы там были, что там улицы замусоренные?
– Нет, не обратил внимания.
– А очень зря. РедРайт же, по факту, националисты. Вот они и вытурили всех приезжих из города. Это, конечно, заняло некоторое время, но они с этим справились. Полиция была бессильна. Тех, кто пытался расследовать то, что делал РедРайт, либо увозили в больницу и они потом на лекарства всю жизнь работали, либо их успевали переводить в другие места, пока не случилось первое. Мой отец был одним из тех, кого перевели. Если бы он остался, то его вообще бы убили, потому что он одну падаль посадил на несколько лет, за то, что он телескопической дубинкой избил дворника. Он ему притянул за избиение, то есть причинение тяжкого вреда и плюсом за незаконное хранение дубинки. И знаешь, что самое смешное? Эта идиотина избила дворника просто за то, что он другой национальности. Дворник его даже не провоцировал! Спорить готов, что ублюдок напал на него со спины. Но я что-то увлекся. О чем я говорил?.. Ах, да. Про мусор. Они не продумали, что мало кто, кроме ребят другой национальности, будет убирать улицы за копейки или выполнять еще какую-нибудь работу, не предназначенную для людей с «правильным» разрезом глаз. Натуральные кретины.
Он сделал паузу.
– Вот так мы с братом тут и оказались, – сказал он, нарушив молчание. – Тика знаешь? Это мой брательник.
Я вытаращился на Каспера.
– Ага, – его развеселила моя реакция. – Сам до сих пор в шоке. Он-то себе сделал целую легенду, что он с пацанами приехал в эту деревню случайно, а потом просто остался. Ни разу! Ему мот купили на совершеннолетие. Отец полтора года копил, он мне сказал по секрету. Но наш Тики, он же не может без помпы обойтись. Ему всегда нужна какая-то красивая легенда, иначе не вариант.
– А как его по-настоящему зовут?
– Какая разница? – задал Каспер риторический вопрос. – Кстати, вспомнил. Ты у меня на стадике про девушку спрашивал. Я тебе так и не ответил. Ты вообще для чего спрашивал?
– У меня у одноклассника…
– Амурные проблемы, – докончил за меня Каспер и, увидев мой кивок, продолжил: – Я ему сочувствую. У него же ни черта не вышло, правильно?
– Можно и так сказать.
– Во-о-от, – протянул Каспер. – А теперь мучается бедолага. Я просто тут подумал недавно – девчонки же, они все разные, так? И к каждому они относятся по-разному. Как и пацаны, кстати. Они не могут относиться ко всем одинаково. Для кого-то они кажутся слабыми, а для кого-то сильными. Вопрос только в том, какое ты на них впечатление произвел и какую репутацию заработал. Твоя главная задача – сделать так, чтобы девчонка захотела быть слабой для тебя. Если ты этот ключик к ней подобрал, то можешь из нее веревки вить.
Когда он закончил мысль, воцарилось молчание. Каспер, видимо выговорившись, не хотел что-то еще говорить. А я просто не знал, что ему ответить на такую речь. Но, через секунду, мне пришла одна мысль, не высказать которую Касперу я не мог:
– Слушай, Каспер, а ты никогда не задумывался, кто ты без WScrew?
Он слегка улыбнулся.
– Да я постоянно об этом думаю. Просто понимаешь, эти ребята стали частью моей жизни. Я же создал эту команду.
– Я думал, вы с Юрой на пару ее сделали, – задумчиво сказал я.
– Не совсем, – сказал он и посмотрел на меня. – Ты готов выслушать историю нашей банды?
Я кивнул:
– С удовольствием.
– История будет долгой, предупреждаю. Короче, была у меня подружка. Года два назад дело было, я тогда учился в девятом классе. И мне тогда жутко нравилась рисовать в тетрадках букву W. И знаешь, так, чтобы линии переплетались. Будто две скрещенные галочки. А она всегда пририсовывала к ним кружок. Не знаю, почему именно кружок, но ей нравилось. Так и прижилось. И мне жутко хотелось придумать какую-нибудь расшифровку этим буквам. У меня познания в английском небольшие, поэтому назвал первыми словами, что пришли в голову: «Wild Orchid». Переводится как «Дикая Орхидея». Она не возражала. Только у меня тогда была большая проблема: я был тряпкой. Вот хоть сейчас бери и пол протирай. Меня шпыняли все, кому не лень, – он посмотрел на меня и улыбнулся. –
