Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 5
Лишь когда Хоро, к удивлению Лоуренса, наступила ему на ногу, их танец завершился.
— Ааай… — все, что Лоуренс успел сказать, прежде чем они вместе рухнули на удачно случившуюся рядом кровать.
Они по-прежнему держались за руки.
У Лоуренса было неприятное подозрение, что Хоро это сделала нарочно, но та казалась пораженной, словно понятия не имела, что только что произошло.
Наконец она стала прежней собой и встретилась глазами с Лоуренсом.
— …Что мы тут делаем?
— По-моему, лучше не спрашивать.
Хоро игриво склонила голову и ухмыльнулась, обнажив клыки.
Похоже, она была искренне счастлива.
И именно поэтому, должно быть, она нашла в себе силы продолжить.
— Направление на мой город там тоже указано.
Лоуренс припомнил содержимое книги и кивнул; на его устах еще оставалась улыбка от их последнего обмена фраз.
В книге было написано, что Хоруо Пшеничный хвост пришла со стороны гор Роеф, которые лежали в двадцати днях пешего пути на сон и рождение.
Север — это «сон», восток — «рождение». Подобные обозначения направлений встречались не так уж редко.
Самой важной частью легенды было упоминание гор Роеф.
Лоуренс знал это название.
Так назывался приток реки Ром, текущей через Реноз.
Не приходилось сомневаться, что исток реки Роеф был как раз в горах Роеф. С этими знаниями Хоро даже в одиночку сможет найти дорогу домой.
И Лоуренс сомневался, что эта его мысль неверна.
Единственной его ошибкой было то, что он загрузил пшеницу в свою повозку близ Пасро.
— Так что, ты их все прочла? — быстро спросил Лоуренс, чтобы не дать молчанию раскрыть их ложь друг другу.
Лоуренс и Хоро разом уселись на кровати, и их руки расцепились.
— Да, все. В самой старой записана история основания города, там написано про человека, который вбил первый столб первого здания, хотя не очень понятно, человек ли это был.
— Что, один из твоих друзей?
— Возможно, — Хоро рассмеялась на его подтрунивание. — Однако, — она выпрямилась, — мы должны вернуть книги, пока не пролили на них вино. Не то чтобы нам нужно было их переписать, и вообще, большая часть их содержимого была у меня в голове изначально.
— Конечно. И нет гарантии, что ты не заснешь прямо на них и не обслюнявишь все страницы.
— Я никогда такого не делаю.
— Я знаю. Ты и не храпишь тоже, — с улыбкой произнес Лоуренс и встал с кровати, делая вид, что опасается, что его укусят, если он останется сидеть.
— Рассказать тебе, о чем ты говоришь во сне? — спросила Хоро, полуприкрыв глаза.
При этих словах сердце Лоуренса колотнулось не в ритм.
Он делал все, что только мог, чтобы печаль от этого разговора не отразилась на его лице.
— Подозреваю, что-нибудь вроде «Пожалуйста, умоляю, не ешь больше!»
Ему частенько снилось, что он может есть столько вкусной еды, сколько пожелает.
Но с тех пор, как он познакомился с Хоро, гораздо чаще ему снился кошмар, в котором ему приходится оплачивать счет за чужую еду.
— Ты зарабатываешь вполне достаточно, чтобы платить, — огрызнулась Хоро, забираясь на кровать напротив кровати Лоуренса.
Они словно притворялись, что ссорятся.
— Да, задним числом можно судить. Если бы мы не заработали прилично в Кумерсоне, ты бы в буквальном смысле пожирала мое состояние.
— Пфф. Разве не говорит пословица: «Уж если ты ешь яд, то можешь съесть всю тарелку»? Если до такого дойдет, я просто проглочу и тебя тоже, — Хоро картинно облизнула губы, глядя на Лоуренса голодными глазами.
Он уже сто лет знал, что все это лишь притворство.
Но что-то еще пряталось за этой картиной — теперь он это понимал до боли отчетливо.
Где-то, в каком-то месте связь между ними разорвалась. Печально, но все же не настолько печально, чтобы быть нестерпимым.
Самое печальное то, что все это происходило по вине злого бога.
— Готов поспорить, так и будет. Так. Когда мы вернем книги, что ты хочешь на ужин? — поинтересовался Лоуренс.
Хвост Хоро взметнулся, на губах появилась неприятная улыбка.
— Там будет видно.
По крайней мере их разговоры были такими же занятными, как и всегда.
Глава 4
Вскоре после полудня на следующий день Лоуренс и Хоро вышли с постоялого двора, сказав Арольду, что идут к Риголо, но скоро вернутся.
Вряд ли за короткое время их отсутствия решение Совета будет оглашено, но возможность такая была. Арольд безмолвно кивнул, не сводя глаз с огня в очаге.
Лоуренс с Хоро вышли в город и вновь оказались на его узких, тесных улочках.
В отличие от прошлого раза, луж практически не было — как и разговора.
Хоро вновь и вновь спрашивала о подробностях сделки, которые она давно уже поняла, просто чтобы показать свою чуткость.
— Ну что ж, похоже, все идет хорошо, — наконец произнесла она.
Одна из тех луж, где Лоуренс в прошлый раз галантно протягивал Хоро руку, чтобы помочь перепрыгнуть, исчезла. Вместо нее была яма, вырытая, возможно, каким-нибудь юным озорником; уровень воды в ней был ниже, впрочем, ее все равно можно было назвать лужей.
Так что для Лоуренса это была единственная возможность вновь протянуть Хоро руку, которую та и приняла, прежде чем перепрыгнуть яму.
— Да, все хорошо. Даже слишком хорошо, — ответил он.
— Ты в прошлом уже много раз обжигался, — заметила Хоро, вызвав у Лоуренса улыбку.
Страх его был вызван, главным образом, громадностью прибыли, которая ожидала его по ту сторону сделки.
Он не считал, что Ив заманивает его в ловушку; да и вообще, поставить умную ловушку достаточно непросто.
Они берут деньги в долг, покупают на них меха, потом продают дороже — все.
Если только покупка и продажа пройдут успешно, тревожиться просто не о чем.
Если Ив пытается затянуть его в какую-то ловушку, например, ограбить его на полпути, она бы не предложила воспользоваться для перевозки лодкой.
Река была более важным торговым путем, чем дорога, и по ней сновало множество судов.
Ограбить кого-то на реке так, чтобы никто не заметил, было практически невозможно.
Похоже, беспокоиться действительно не о чем.
— Напомни, сколько тысяч стоит мое тело?
— Мм, около двух тысяч.
Правильнее было бы сказать, что эти деньги принесло имя рода Ив, а вовсе не тело Хоро.
— Ох-хо. Интересно, сколько вина можно купить на эти деньги?
— Невероятно много, причем самого лучшего.
— И ты собираешься забрать эти деньги и прибыль, да?
Хоро требовала свою долю, и Лоуренс искренне намеревался ей эту долю дать.
