Гвианские робинзоны - Луи Анри Буссенар
— Что хоти, муше? — отозвался чернокожий.
— Что хоти, что хоти… Я хочу отдать тебе две твоих монеты по сто су, твои меченые су, ну, столбики.
— О да. Ангоссо довольный.
— Я тоже очень доволен. Мы все в восторге от твоей помощи. Вот твои деньги, дружище, — закончил он, отдав ему обе пятифранковые монеты.
Лесной негр, получив оплату, на мгновение застыл перед парижанином с разинутым ртом. Его круглые глаза с фарфорово-белыми зрачками не могли оторваться от серебряной цепочки с зеленым нефритовым скользящим кольцом, к которой были прикреплены карманные часы Николя.
— О, — с вожделением бормотал он, — он красивый.
— Двадцать три франка тридцать сантимов, куплено на пряничной ярмарке, считай, даром достались.
— Слишком много красивый!
— Пф-ф! Обычная парижская безделушка. Послушай-ка, господин бони, если они тебе по нраву, то они твои. Ты был так любезен с нами, я тоже хочу доставить тебе небольшое удовольствие. Вот тебе, почтенный лодочник, — сказал он, снимая цепочку.
Ангоссо даже побледнел от счастья, взяв часы кончиками пальцев с какой-то опасливой радостью.
— Этот штука для моя? — с тревогой спросил он.
— Этот штука для твоя, — ответил Николя, в восторге оттого, что смог выразиться по-креольски.
На мгновение бони остолбенел, словно раздавленный нежданным счастьем.
Затем, не говоря ни слова, он бросился к высокой корзине, называемой здесь «пагара», где хранился его свернутый гамак из великолепной ткани, с большим мастерством сотканной местными женщинами, развернул его и принес Николя со словами:
— Твоя — компе Ангоссо. Ангоссо шибко довольный, бон-бон. Моя давай гамак для белые детки, моя давай сабля для белый компе.
— Ну уж нет, это ни к чему. Какого черта, я сделал тебе подарок просто так, без всякого интереса.
— Примите подарки, мой дорогой Николя, — вмешался Робен. — Если вы откажетесь, он будет очень огорчен, поверьте мне. А теперь, мой храбрый Ангоссо, ступай, возвращайся к своей семье. Если когда-нибудь ты не сможешь ее прокормить, если тебе будет грозить голод, приходи сюда со всеми своими родственниками, мы примем тебя с открытыми объятиями. Ты сможешь построить себе хижину рядом с моей и разделить с нами все, что у нас есть.
— Да, муше. Ангоссо прийти к белый тигр, когда не быть маниок, когда не поймать рыба.
Лесной негр попрощался с робинзонами, как это принято у его народа, то есть лично подойдя к каждому из них:
— Прощай, белый тигр, прощай, мадам, прощай, компе, прощай, белый детки, прощай, Казимир. Моя уходи домой!
В последний раз пожимая ему руку, Робен сказал:
— Особо хочу тебя попросить, Ангоссо: никогда никому не говори о том, что здесь живут белые люди. И не забывай, что вы всегда здесь желанные гости, ты и все бони.
— Да, муше. Ангоссо — компе для вся твоя семья. Моя не говори ничего все равно как рыба.
Глава VIII
Пропитание прежде всего. — Первые труды. — Нужна пластина. — Опыты с керамикой. — Трубное дерево. — Ленивец. — Заядлый соня. — Первый постоялец зверинца. — Дурные предчувствия. — Si vis pacem, para bellum[11]. — Импровизированная крепость. — Казимир — начальник инженерного штаба. — Гарнизон передовой заставы. — Кочующие муравьи. — Завтрак гигантского муравьеда. — Поединок ягуара и муравьеда. — И бой кончается, затем что нет бойцов.{223} — Сирота. — Еще один сирота. — Усыновление. — Новые постояльцы. — Месье Мишо и его подруга Кэт.
Существование гвианских робинзонов было прежде всего материальным, если, конечно, можно так охарактеризовать почти исключительное подчинение интеллектуальных способностей поддержанию физических сил организма.
Если, с одной стороны, решение этой проблемы очень непросто дается даже в условиях нашей современной цивилизации, то, с другой стороны, вознаграждение за какой-либо труд, за использование человеческих сил, приложенных к той или иной задаче, может полностью или частично удовлетворить многочисленные потребности работника. Заработной платы теоретически должно хватать на то, чтобы человек мог естественным образом обеспечить себя и близких предметами, необходимыми для существования.
Само собой разумеется, что глава семьи, обеспечивающий свою жену и детей хлебом насущным, не может одновременно шить им одежду из предварительно сотканной им ткани, тачать обувь, строить жилье, обучать и так далее.
Нет, он просто тратит свое вознаграждение за выполненную им работу на приобретение различных промышленных и ремесленных товаров и таким образом обеспечивает своей семье более или менее сносную жизнь. Именно на этой солидарности, обусловленной взаимными и схожими потребностями, основано современное общество. Производить для потребления и обмена. То есть постоянное усилие тела и разума одного человека, сосредоточенное на одном виде деятельности, способно обеспечить существование многих.
Изгнанники же, напротив, испытывали нужду решительно во всем, начиная с самых примитивных инструментов, и должны были создавать предметы, необходимые для жизни, с нуля. Им нужно было есть и одеваться, одним словом, создавать из природных подручных средств все нужные для жизни вещи. Шляпа, игла, болт, лист бумаги, нож — все эти предметы в цивилизованном обществе можно раздобыть где угодно и задешево. Но если человек одинок и затерян в безбрежных пустошах, с какими почти непреодолимыми трудностями он столкнется, когда ему придется изготовить такие мелочи самостоятельно? А инструменты для их производства? Для них потребовалось бы предварительно построить несколько промышленных предприятий.
Робен вовсе не собирался отчаиваться. К тому же у него был Николя, надежный, сообразительный и упорный помощник. Что касается прокаженного, то, к счастью, его многолетний опыт жизни в лесах представлял для маленькой колонии бесценное подспорье. После отплытия Ангоссо трое мужчин немедленно приступили к работе.
Невероятная, несравненная плодородность экваториальной почвы такова, что заброшенную вырубку за несколько лет захватывают непроходимые заросли лиан, деревьев и гигантских трав. Культурные растения смешиваются с зелеными паразитами. Они сплетаются в одно целое, при этом не причиняя друг другу ни малейшего вреда, достигают гигантских размеров и растут так густо, что человек, оказавшийся в этом море стеблей, листьев и цветов, не может ни шагу ступить, не говоря уже о том, чтобы сорвать плод.
Поэтому здесь необходимо действовать методично, вырубать, обрезать, косить, прореживать, удалять не только сорняки, но и выбирать из полезных растений самые крепкие и здоровые и приносить в жертву их более слабых сородичей, чтобы переизбыток не привел к недороду.
По сути, колонистам предстояло вновь расчистить участок. Пусть это куда менее утомительно,
