Елена Бергман - Мир львинов
— Берегись. — Вдруг закричал за его спиной Эрих. Львин инстинктивно пригнулся, и стрела, летевшая ему прямо в сердце, вонзилась на два пальца выше. Мрах охнул и пошатнулся, но сильная рука друга не дала ему упасть.
— Держись… — шепнул Эрих, подхватывая раненого львина и перетаскивая его обмякшее тело на спину Бура.
— Мору! — крикнул молодой вождь. — Прикрой!
Русоголовый, похожий на Варму воин поймал коня Мраха за повод и через миг уже был в седле. Его копье со свистом рассекло воздух.
— Скачите! — закричал Мору, отбиваясь сразу от троих чужаков. — Давай! — и громко свистнул.
Бур заржал и встал было на дыбы, возбужденный схваткой и запахом крови, но Варму решительно натянул поводья и направил бесящегося коня к реке — тот покорился.
На берегу Эрих остановил Бура и осторожно спустил раненого Мраха на песок. Львин был в сознании и тихо стонал. На его губах пузырилась кровь.
Осмотрев рану, Эрих убедился, что та — сквозная, и вздохнул с облегчением — торчащий из груди Мраха наконечник был с зазубринами. Ударь стрела чуть слабее, и его невозможно было бы вынуть из тела.
Набрав целебных листьев и смолы, Эрих обломил древко и осторожно вытянул из раны. Кровь сразу же потекла сильнее, Мрах забился в приступе кашля, но Эрих, не обращая внимания на его протестующие стоны, ловко замазал рану смолой и наложил прочную повязку, укрепив листья кожаным ремнем.
Мрах потерял сознание, но дышать стал ровнее.
— Может, и поправишься… — Вздохнул молодой вождь, опускаясь на песок рядом с другом и нежно разглаживая его спутанную гриву.
Чей то крик вывел молодого человека из задумчивости. Подняв голову, Эрих увидел бегущих по берегу женщин. Впереди, с развевающимися по ветру волосами, мчалась Ранэ, за ней — Мара и Хеля, мокрые и бледные. Остальные женщины, не менее десятка, вытаскивали на песок плот.
— Мрах! — вскрикнула Хеля, падая на колени рядом с мужем. — Мрах, любимый мой!
Львин едва слышно застонал и открыл глаза.
— Не реви… — попросил он, и закашлялся.
Хеля всхлипнула и просияла: — Живой…
Ранэ обняла подругу, и обе расплакались.
Эрих тронул жену за плечо:
— Не разрешайте ему говорить. — Попросил он, поднимаясь. — У него легкое пробито.
Ранэ кивнула.
Хромая, молодой вождь подошел к мирно пасущемуся Буру и с трудом взобрался в седло.
Ранэ бросилась к нему и схватила коня под узцы: — Ты куда! — воскликнула молодая женщина. — Не уезжай!
Эрих мягко улыбнулся жене: — Я должен. — Ответил он тихо, — Бой еще не закончен. Но я обещаю — я вернусь!
И умчался. Ранэ смотрела ему вслед, и ее плечи тряслись от рыданий. Но молодая женщина знала — Эрих говорит правду.
Когда молодой вождь на ярящемся Буре достиг холма, битва была в самом разгаре. Издав воинственный клич, Эрих взмахнул копьем.
Его услышали.
— Хромой с нами! Ура! — закричали воины, и с новыми силами бросились на врага.
— Бей их! — взвыл Эрих, вонзая копье в одного из людей шкур. Мужчина упал.
И чужаки дрогнули. Охваченные паникой, бросая оружие и вопя от ужаса, они побежали обратно к горам. Разгоряченные конники догоняли их одного за другим и убивали, убивали без пощады…Эрих не пытался останавливать воинов, хоть и не одобрял этой бессмысленной бойни. Сидя верхом на Буре, молодой вождь молча смотрел, как чужаки гибнут, один за другим.
Мору подъехал и остановился рядом.
— У тебя кровь на руке… — Сказал он негромко, и кинул Эриху обрывок льняного полотенца. — Перевяжись!
Хромой с удивлением глянул вниз — и правда, кровь… Рана оказалась довольно глубокой — наконечник чьего-то копья рассек мышцы на левом плече до кости. Но Эрих не чувствовал боли. Перетянув рану тканью, юноша тут же забыл о ней.
Последние из убегавших были добиты, и воины стойбища вернулись, с трудом сдерживая разгоряченных коней.
Увидев Эриха, люди и львины разразились радостными криками: — Победа! Ура Хромому!
Многие из них желали поздравить нового вождя лично — подъезжали, хлопали по плечу, жали руку.
Кое-кто, спешившись, обходил поле битвы в поисках раненых и добычи. Эрих тоже слез на землю и присел на большой камень — он чувствовал себя очень усталым и опустошенным. Отхлебнув из фляги, молодой вождь огляделся и вздохнул: занимался рассвет. Еще одна ночь миновала.
Жалобный женский крик заставил его вздрогнуть. Двое молодых львинов, радостно скалясь, тащили под руки одетую в одну набедренную повязку девушку. Девушка кричала и сопротивлялась, но воины были намного сильнее.
Завидев Эриха, львины подтащили пленницу к нему и бросили на землю. Девушка пискнула и скорчилась у ног вождя, пряча лицо.
— Добыча. — сообщили воины. — Красивая!
Хромой растерянно глядел на девушку. Почти обнаженная, смуглая, стройная. Густые длинные черные волосы. На нежной коже отчетливо проступали свежие синяки.
— Били? — строго спросил Эрих, и львины смущенно потупились.
— Кусается… — пожаловался тот, что помладше.
— Лягается. — добавил второй.
Эрих присел рядом с пленницей и осторожно погладил ее по низко опущенной темной голове. Девушка всхлипнула.
— Не бейте ее больше, — приказал юноша. — Я забираю ее себе. Право вождя!
Пленница тихо плакала, сжавшись в комок — бедняжке было страшно, очень страшно.
Глава 9. Возвращение. Двоеженец
Эрих, не торопясь, ехал на Буре впереди отряда. Рядом трусил конь Мраха. На его спине, понуро опустив голову, сидела связанная пленница. Девушка больше не плакала. Ее бледное лицо с чуть раскосыми глазами напоминало маску.
«И в правду красавица… — думал хромой вождь, то и дело поглядывая на добычу. — Интересно, как ее зовут…»
На плече у девушки виднелась татуировка — распустившийся цветок ириса.
«Буду звать ее Ирис. — Решил Эрих. — Красивая маленькая Ирис… Моя вторая жена».
Потом ему вспомнилась Ранэ, и Эрих погрустнел.
«Что скажет Ранэ?» — размышлял он, мерно покачиваясь в такт шагам Бура.
Юноша хорошо знал свою жену и побаивался, ибо Ранэ могла сказать очень много чего мужчине своего сердца, которого, между прочим, до сих пор любила больше жизни.
Эрих жену тоже пока что не разлюбил: за пять лет у них родилось трое детей — Ласка и мальчики-близнецы, и Ранэ, став матерью, расцвела и похорошела необыкновенно, превратившись из юной, тоненькой девушки в статную, гордую молодую женщину. Мужчины сворачивали шеи, когда она проходила мимо своей скользящей, грациозной кошачьей походкой. Ранэ была так красива, что ее невозможно было не любить…
