Поляк с поплавками - Анджей Загребельный
— Вот, вот, — пробормотал Витёк, гоняясь за Тихоном.
Машка пошла в душ, а я поставил вариться картошку и достал из погреба банку с домашней селедкой. Пока она там намывалась, я разобрал селедку от костей, посыпал луком и окропил уксусом.
Башку мою уже отточенными движениями, в течении пятнадцати минут привели в порядок. Машка прошлась блондараном ещё раз по шевелюре. Сели поужинать. И в процессе я рассказал о том, что меня снова подставил дед.
— Кем-кем? Спасителем? — катая горячую картоху во рту, спросила Машка.
— Ну да, буду матросом, на лодке кататься вдоль пляжа.
— Круто, — сказал Витек, — прям как в «Байваче». Вон, у нас, кстати, пара кассет есть. Хороший фильм, серий много.
— А то! Тёлки там в красных купальниках хороши, да Витенька? — подначила Машка мужа.
Мне оставили посмотреть пару кассет американского фильма про спасателей и посоветовали не грустить. Я проводил гостей, нацедил в большой стакан «ореховки», намешал сладкой газировки из сифона, закинул туда замороженных недозрелых виноградин и упал возле видика.
Ох там и девки бежали вдоль пляжа в красных купальниках и с какими-то поплавками! И мужики все качки, как Витька. Я представил себя, бегущего по пляжу в трикушках и тельнике с пенопластовым спасательным кругом. За мной бежал Петрович с кадровичкой и орали, что я не отработал ни одной смены. Вместо красоток в откровенных купальниках на пляже валялись жирные тётки и бродили голожопые дети. В тот момент, когда ко мне подбежала Мирошникова и начала лизать меня в шею, я проснулся и послал Тихона нахер. Ни хрена себе, наливочка получилась, со стакана вышибло, наверное из-за газировки.
Следующий день был абсолютно ничем не примечателен. Позвонил дед, спросил за те деньги, которые я ему в страшной тайне оставил два года назад перед интернатом. Уточнил, что мне пофиг и отключился. Прибежали Аня и Злата, начали копаться и возиться в огороде. Потом взяли вёдра и тряпки, пошли убираться в дом. Убирались там долго и закончили только после обеда. Вымыли все полы, даже стеклянную посуду в чехословацкой стенке перетерли. Шторы сняли и окна завесили бумагой. Шторы, тюль и прочую херомантию поручили мне постирать. Завтра придут, погладят и повесят. Я посудачил с девушками, угостил их квасом и решил собираться на завтрашнюю работу. Собрал пару трусов, футболок, шорты и спортивки. Джинсы мне там нахрен не нужны, смена заканчивается в десять вечера. Куда мне в них там ходить? Ещё и жить в этом санатории. Короче, тоска и безнадега. Сяду дальше фильм про спасателей смотреть.
Приехал дед и по своему обыкновению начал орать:
— Анджей, у Шурки всё решено!
— А ну да, ну да, — с кислой миной обрадовался я.
— Нехер у неё там жить, тама девок молодых дохрена приехало работать, дискотеки кажный вечор, а винищще хлещут, — возвестил дед.
Стоп! А я об этих аспектах ведь и не думал! Почему-то проживание в санатории заиграло новыми красками. И тут же облом.
— Хотя, иногда можешь оставаться там, тебе в каптёрке Шурка раскладуху поставит, — продолжал дед, ловко доставая из холодильника поллитровку.
Я отобрал у деда бутылку, заправил баллончик в сифон и смешал ему коктейль с замороженным виноградом.
Дед попробовал и, довольно хмыкнув, потащил меня на улицу. К тому моменту, когда мы оказались у ворот, подкатил ЗИЛок и три здоровенных парняги с дедовской работы вытащили какой-то охрененно здоровый деревянный ящик.
— Опять, что-то купил? Бабка в курсе? — поинтересовался я.
— Та её це не должно волновать, — махнул дед и залпом опорожнил стакан, — Бяги ещё такой же сделай, — отправил он меня в летницу.
Стало интересно, что за хрень очередную он приволок.
Когда я пришёл и увидел распакованный ящик, меня выхлестнуло словно с бутылки «ореховки».
Дед гордо посмотрел на меня:
— С Женькой, батьком твоим, долго обсуждали, мамка твоя против была, конечно. Но ты заслужил. За год одна четверка, соревнований кучу выиграл. Да и денег сам, считай, заработал.
Я потряс головой. Виденье не проходило. А дед продолжил:
— Ну не знаю, хороша эта цацка али нет, но ездун ты аккуратный, сам видел, как со своим другом Воробьём катаешься на его «Чижике». Не то, что этот полоумный. Так что владей. Петрович, кстати, помог через порт Новороссийский. Щас ребята соберут, да опробуешь. Тама запчастей ещё ящик взяли да цацок всяких. Шлём со стеклом, гля какой!
Я очумело тряс головой. В принципе, догадывался. Думал, ну мопед «Рига», а может новая «Ява» или «Иж-планета Спорт». Воробей уссытся от зависти. Это же пиздец!
У меня вся стенка возле кровати завешана картинками. Красный «Кавасаки»!
Вторая серия «Когда готов заплывать к буям»
В четыре утра я выехал из дома со страстным желанием послать всё нахер. Мне ещё больше не хотелось работать на этой спасательной станции. Выехал я, естественно, не на мотоцикле.
Дед сказал, что ещё что-то там в ГАИ через Семёнова оформит, да его механик подкрутит, докрутит, настроит. Потерплю я пару-тройку деньков. Чай не барин. И вот эта постановка вопроса меня окончательно уверила, что нехрен работать летом. Выехал я с дядькой Фёдором, которому по своим делам надо было в Новороссийск.
Закинул в американский военный баул пакет со шмотками, ласты, плавки, очки, шампунь. Встал в три тридцать. Проклял всё и всех, не стал проклинать Тихона, он откуда-то приволок домой чёрные женские труселя. (Кот, скотина, интереснее меня живёт!) И кофе индийского попил со сгущёнкой. Собрал нехитрый «тормозок» (Почему на Кубани перекус, собираемый с собой, называют именно так? Может, знает кто?) Нашёл свою спорт-аптечку, проверил таблетки, эластичный бинт, разогревающие. Нахрен она мне ? Но в интернате вбили в голову, таскай с собой на любой выезд. Вот теперь на уровне рефлексов. На всякий случай достал из нычки пару пачек «Мальборо» и каких-то «Моге».
Начал вспоминать все свои предыдущие работы летом. Где бы мы ни служили и не проживали, я с класса пятого постоянно летом впахивал. Работал на птицеферме, грузил кур в клетки. Ужасно вонючая работа и тяжелая к тому-же. Мозоли между большим и указательным растирались в кровь, от жёстких куриных
