Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома - Сергей Александрович Милушкин
Мы прошли через узкую калитку. Ни одного человека на аллее — то, что было нужно. Это была не главная аллея — одна из второстепенных. Мы шли в полной тишине. Говорить здесь было не слишком уместно. Я лишь шепнул Свете, что мы движемся в нужную сторону.
Она кивнула. Мы шли неспеша, разглядывая старые могилы, надписи, пожелтевшие черно-белые фотографии — за каждой стояла судьба, человек, его чаяния, радости, тревоги…
Внезапно Света остановилась, как вкопанная.
Сначала я подумал, что она заметила слежку и внутри меня все похолодело. Бежать было некуда. Однако быстро оглядевшись, я понял, что ни поблизости, ни вдали не видно ни одного человека, который мог бы нас преследовать. Мы были здесь совершенно одни.
Я повернул голову в сторону, куда пристально смотрела Света и несколько секунд не мог сообразить, на что она показывает.
Когда же мой взгляд уткнулся в черно-белую фотографию…
Я замер на месте, просто остолбенел. Смотрел и ничего не понимал. Ведь… вот она, стоит рядом со мной и…
«АЛЕКСЕЕНКО С.А.
1978–1995»
— Господи… — прошептал я. — Света…
Она смотрела на потемневший памятник не отрываясь. Губы ее дрожали. В глазах стояли слезы.
— Но как… ведь я с тобой там… встречался, я знаю точно… ты была жива… этого просто не может быть… — мысли в голове замерли, оцепенели. С фотографии в рамочке на меня смотрела молоденькая девушка.
Я хотел было оттянуть Свету от могилы, но она застыла на месте и ни в какую не хотела уходить.
Секунду помедлив, девушка сделала шаг, обошла два захоронения и приблизилась к тому, с которого смотрела она сама. Опустилась на корточки, протянула руку — я заметил, что пальцы ее дрожат. Она прикоснулась к могильной плите — запыленной, не чищенной. Могила поросла травой. За ней никто не следил и не ухаживал.
В душе у меня все разрывалось от боли, ужаса и непонимания.
Света подняла взгляд на свое изображение — в молодости, мотнула головой, резко обернулась в мою сторону.
— Иди сюда! Подойди быстрее!
Я тут же подскочил к ней — присел рядом. Вокруг мне чудились преследователи и я не нуждался в дополнительном приглашении, если дело казалось моей жизни. И не только моей.
Я уставился на могильный камень, фотографию прелестной девушки, на лице которой застыла едва заметная улыбка, годы ее жизни — такой ужасающе короткой и… эпитафию, фразу на граните. Черные буквы едва виднелись на поверхности потускневшего камня. Но я, несомненно, их знал. Потому что постоянно повторял уже много лет и вообще это был мой девиз, подаренный затерянным в бразильских джунглях племенем пираха.
На камне заглавными буквами было высечено:
«НЕ СПИ, КРУГОМ ЗМЕИ».
Глава 16
Если бы я не видел Свету месяц назад, я бы упал в обморок. Случайное совпадение? Однофамилица? Родственница? Сестра-близнец?
— Это… ты? — только и смог я произнести.
Света не ответила. Кажется, изображение, черно-белая фотография на памятнике загипнотизировала ее.
— Я никогда не получаюсь на фотографиях… а она… получилась, — услышал я ее голос и тут же подумал, что, конечно, сейчас самый момент и это именно то самое место, где лучше всего разглядеть, кто и как получился. Впрочем, будь я на ее месте, не знаю, что бы сделал — возможно, поднял бы голову в сторону предполагаемого нахождения Луны на небосклоне и завыл.
— Она была жива… месяц назад, — вдруг сказал я. — Я ее видел в спортивном магазине… но не подошел…
Света обернулась. В глазах блеснули слезы. Она резко поднялась, даже излишне резко, ударила меня в грудь сжатыми кулаками, но не сильно (слава Богу!) — символически, и упала в мои объятия.
— А чего же ты мочишь?! Стоишь и молчишь? А я тут…
Над нами каркнула ворона — в тишине ее пронзительный крик мне показался особенно громким, и я вздрогнул.
— Так я… только что вспомнил. Это было мимолетно… Мы теперь не встречаемся и не…
— Значит, она… я… жива — там?
— Выходит, что так. Месяц назад точно была жива. А здесь, судя по фотографии, тебе… то есть, ей — лет семнадцать или даже меньше.
— Но… зачем? Если она жива… зачем было ставить этот памятник? И кто его поставил?
Мы переглянулись.
— Ты когда приехала сюда… — я осекся и подумал «а как это еще называть?», — в общем, ты меня поняла, когда тут появилась, ее… то есть… тьфу, твои родители, они вообще заметили перемену? Не могло, например, пройти какое-то время — то есть ты появилась не сразу, а через полгода, например и они могли за это время ее… ну, похоронить?
Я выбирал каждое слово, боясь причинить девушке еще большую боль и разбередить рану. Однако, к моему удивлению, когда Света услышала, что ее визави, ее параллельный спутник или двойник жив, то быстро успокоилась.
— Кажется, ни они, ни я ничего не заметили вообще. В смысле отношений. Я, конечно, была сильно пришибленной — мне постоянно казалось, что вещи лежат не на своих местах и они другие. Не все, но есть и другие и что даже те, что были похожи, не налазят или наоборот велики. В моей комнате появились книги по медицине — родители постоянно спрашивали, почему я не занимаюсь, а я понятия не имела — никогда душа не лежала к медицине, а они будто бы за одну ночь или день купили и притащили все эти книги. Когда я спросила, зачем они это сделали, ведь я не собиралась поступать на медицинский, они сделали круглые глаза и посмотрели на меня как на сумасшедшую. Короче — постоянный круглосуточный газлайтинг. Так что нет, вряд ли, хоронить они меня точно не собирались.
— Ну это ты так думаешь. Возможно, они тоже что-то заподозрили и решили, что их дочки больше нет, а на ее месте какая-то странная особа с непонятными привычками и размерами. Я посмотрел на ее грудь и даже слегка покраснел. Впрочем, не от стыда, а от удовольствия — ее грудь была совершенством.
— Честно говоря, никогда не задумывалась даже о таком предположении… — Света оглянулась на памятник. — Во всяком случае виду они не подавали.
— Ты говоришь, что писала в газету. Ведь это было почти сразу после перемещения?
— Да-а… — Света удивленно вскинула брови. — В том же году — когда мне было труднее всего.
— Помнишь, ты говорила, что твое письмо напечатали, а вот ответ не опубликовали.
— Да…
— По
