Александр Беляев - Взлетная полоса
— А кто, простите, конкретно занимался этой работой? — снова задал вопрос, но на этот раз уже более деликатно, Руденко.
— В ней участвовали все офицеры роты, — ответил Кольцов.
— То есть вы и ваши командиры взводов? — поднялся Руденко.
— Именно так, — понимая, куда гнет подполковник, подтвердил Кольцов.
— Великолепно! — не сдержал сарказма Руденко и сел на свое место.
— Чем богаты, тем и рады, — в тон ему ответил Кольцов. — Однако сделаны эти замечания не ради критиканства. Мы смотрели и смотрим на «Сову» как люди, которым непосредственно придется с ней работать, решать с ее помощью боевые задачи. С этой меркой мы подходили к испытанию и модернизированного образца. И вот результаты этих испытаний. О них лучше всего скажут отчетные карточки, которые мы заполняли непосредственно на танкодроме. Я познакомлю вас с ними.
Кольцов говорил свободно, не спешил, превратив отчет, по сути, в убедительный рассказ. Все детали заездов он помнил хорошо. Людей своих знал еще лучше. И теперь, анализируя ход испытаний, он даже рассказал о том, как свалился с колейного моста танк из взвода Борисова. Как отчаянно мазал при стрельбе во время дождя Аверочкин. Как сам он спорил со своим механиком-водителем по поводу ориентировки во время тумана.
Поначалу, Кольцов заметил это, его слушали без особого внимания. Некоторые даже вполголоса переговаривались между собой. Но по мере того как он приводил все новые и новые факты, сосредоточенность маленькой аудитории начала возрастать. Кое-кто взялся в конце концов за ручку. Потом Кольцова несколько раз даже попросили кое-что повторить.
«Вот так-то лучше», — подумал Кольцов.
— Ну, а какие выводы вы сделали на этот раз? — спросил вдруг Ачкасов.
Шепот и шум в комнате стихли. Кольцов почувствовал устремленные на него любопытные взгляды. Не нетерпение, не надежда, не тревога, а именно любопытство отражалось в них. Он почувствовал, что самолюбие его ущемлено. И впервые обрадовался тому, что Ачкасов не принял тогда его предложения и не поручил этот доклад кому-нибудь другому. Кольцов не подал виду, что реакция присутствующих задела его за живое, и продолжал чуть громче: — Начну, пожалуй, с главного: сделанные вами усовершенствования показали, что конструкторское бюро пошло по неправильному пути.
В комнате стало так тихо, что показалось, будто умолкли даже большие, стоявшие в углу часы. Но уже в следующий момент над столом раздалось что-то вроде вздоха облегчения и даже послышались оживленные возгласы:
— Вот это да!
— Силен капитан!
— А мы-то головы ломали!..
Кольцов понял, что его заявление просто не приняли всерьез. Но повторил еще тверже:
— И тем не менее это так.
— Да кто вам это сказал? — снова поднялся со своего места Руденко. — И о каком пути вы вообще ведете речь?
— Объясню, — ответил Кольцов. — Я не зря напомнил о заключении наших прошлогодних испытаний. Есть с чем сравнивать. И если первый вариант прибора принять за исходную точку, или точку «А», а усовершенствованный образец за точку «Б» и соединить их прямой, то и слепому станет ясно, в каком направлении вы вели работу, по какому пути шел ваш поиск.
— Ну, если вопрос рассматривать только так, то, на мой взгляд, и соединять ничего не надо. А надо просто посмотреть на панель управления прибора, и действительно всякому станет ясно, что на ней появилось нового, — запальчиво проговорил Руденко. — Ручка настройки резкости — раз. Ручка контрастности — два. Значит, вы утверждаете, что введенные нами системы регулировки не нужны?
— Думаю, что так, ибо они не дали ожидаемых результатов. И не дадут!
— А об этом говорить еще рано. Да и вряд ли вообще есть основания, — вмешался неожиданно в разговор Кулешов. — Некоторую недоработку этих систем мы уже устранили. Сейчас они стали намного надежней. И еще будут доделываться. Так что принять это ваше замечание мы просто не можем.
— А как раз о нем я и хочу говорить, — упрямо возразил Кольцов.
— Но на что вы будете ссылаться? Вы даже не видели сделанных усовершенствований! Вы же о них ничего не знаете!
— Знаю. Меня познакомили с технической документацией. Мне известна проделанная вами работа. И именно на основании ее я утверждаю, что путь, избранный КБ для устранения недостатков прибора, является ошибочным. И берусь это доказать.
— Ну, если так… — не зная, чему больше удивляться — то ли осведомленности, то ли такой настырности капитана, — развел руками Кулешов и, нахмурившись, опустил взгляд. — Доказывайте.
И опять в комнате стало тихо. Но теперь уже никто не улыбался, а все, наоборот, стали серьезными и уже со вниманием смотрели на Кольцова. А он, почувствовав, что снова завладел аудиторией, решил, что пора пускать в ход главный козырь, переходить к теории вопроса, и направился к доске. Но перед этим совсем мельком взглянул на Юлю. Она, так же как все остальные, сосредоточенно смотрела на него. Но виделась в ее взгляде и чуть заметная тревога. «Ничего, теперь уже не вышибут из седла, теперь не собьют», — мысленно успокоил ее Кольцов и взял в руки мел.
— Для того, чтобы заставить «Сову» видеть в тумане и в дыму, вам потребовалось увеличить мощность сигнала. Вот выбранный вами путь усовершенствования. Направление работы, а не ручки на панели управления имел я в виду. Если в первом образце мощность сигнала выражалась «ку» в квадрате, — записал на доске Кольцов, — то при последующих модернизациях она уже стала «ку» в квадрате плюс два, потом плюс четыре и, надо думать, будет плюс шесть и плюс восемь! — последовательно записал он.
— Не будет. Вы, простите, знакомы с преобразователем 2Х-Щ? — снова перебил Кольцова Руденко, подошел к другой доске и тоже взял мел.
— Да, — коротко ответил Кольцов.
— Вы знаете, что он может повысить мощность сразу в три и даже в четыре раза? И тогда формула будет выглядеть вот так, — сделал свою запись Руденко.
— Знаю, — взглянув на доску, коротко ответил Кольцов.
— Тогда в чем же дело?
— А в том, что если вы получите искомое «ку» даже в шестой степени, — то не выйдете из тупика, в который заходите все глубже и глубже.
— Мы намерены также ввести усилитель и в цепь преобразователя, — добавил к выходной формуле несколько цифр Руденко.
— Все равно простое механическое наращивание мощности не позволит решить проблему в целом, — возразил Кольцов, — Вы пробьете туман. Но при этом вы обречете прибор на действие лишь в идеальных условиях темноты.
— А это откуда вам известно?
— Я утверждаю это как физик. При этом я основываюсь не только а собственном понимании данной проблемы, но и на очень обстоятельной консультации академика Верховского, — четко проговорил Кольцов.
