Гоп-стоп, битте! - Хлусевич Георгий

— Потащим оба чемодана в отель?

— Нет, Михаэль, один придется сдать в камеру хранения. Туда же будем вынуждены спрятать деньги.

— Это опасно. Может, лучше переслать деньги в Омск телеграфом?

— Спрятать деньги в чемодане не опаснее, чем ехать со всей суммой на встречу с предполагаемыми бандюганами. Про Омск я думал. Мне кажется, неразумно оставаться на чужой территории без денег. Мало ли что? Обмотаем чемодан скотчем, никто на такую тяжесть не позарится.

— А вдруг приедет настоящий покупатель?

— Ради честного покупателя смотаемся еще раз в Березники. Все окупится сторицей.

Они катили в Соликамск с молчаливым уральским бомбилой на нехилом моторе, и оба прокручивали в уме вчерашний телефонный разговор с посредником.

Князь звонил покупателю из гостиницы. Он уведомил клиента, что товару у них на три штуки, но разговор о продаже начнется только при одном условии: клиент должен сначала показать деньги, и только потом ему покажут товар.

«Вы, господин Юдин, поймите меня правильно. Я страхуюсь не по причине врожденной недоверчивости, а потому, что имею печальный прецедент». Он наврал Юдину про попытку кинуть их с напарником в Кизеле, в результате чего его партнер по бизнесу сломал в драке обе кости предплечья и теперь ходит в гипсе.

— На чем вы приедете? — спросили на том конце провода. — Как я вас узнаю?

— Узнаете по забинтованной руке, но давайте, дружище, наоборот. — Князь подмигнул внимательно слушавшему Михаэлю. — Лучше вы нам скажите, где вы нас будете ждать, и мы сами вас найдем.

— Белая «пятерка». Номер по порядку — один-два-три. Буду стоять у привокзальной площади. В одиннадцать утра устроит?

— Нас, кроме «Белого лебедя», все устроит.

Михаэль терпеливо дождался окончания разговора.

— А что такое «Белый лебедь»?

— «Белый лебедь» — это одна из пяти колоний для заключенных пожизненно.

— Странно.

— Что именно?

— Странно несоответствие романтического названия со столь мрачным местом.

— А мне показалось странным несоответствие тембра голоса с предполагаемой комплекцией абонента. Слон, по рассказам, крупный мужик, а голос… Собственно, при чем тут голос? Есть мелкие мужички с зычными голосами и, наоборот, внушительные самцы с подозрительно женскими фальцетами. Короче, комплекция не влияет ни на размер детородного органа, ни на голос. Что-то меня на прописные истины потянуло, аж самому противно. Мне вообще кажется, что мы под влиянием рассказов пермяков нафантазировали, сами себя напугали до смерти и демонизировали одноразового банального гоп-стопника по кличке Слон. Его, может быть, прошлогодний экспедитор специально придумал, чтобы напугать потенциальных конкурентов. Может такое быть?

— Сомневаюсь.

— Вот и я сомневаюсь, а «в сомнении, — как говаривал мой тезка Лев Николаевич Толстой, — воздержись». Давай будем следовать разработанному сценарию. Итак, что нужно сделать? Прежде всего нужно изобразить перелом твоей правой руки. Если все пойдет так, как я предполагаю, то… Молчу, молчу, молчу. Рукоятка молотка кругловата. Нужно ее основательно уплощить.

Князь Мышкин стесал перочинным ножиком лишнюю часть рукоятки и крепко прибинтовал сначала головку молотка к ладони, а потом рукоятку к предплечью.

— Сожми пальцы. Удобно для захвата?

— Вполне. — Михаэль прорепетировал захват.

— Отлично. Универсальный боевой инструмент. Хитроумным японцам такое и не снилось. Ты можешь расколоть череп врагу и одновременно не утрачиваешь хватательную функцию конечности. А может, лучше на левую? Чтобы правой ты мог выхватить велосипедную цепь и отоварить противника? Давай лучше левую.

— Нет. Я чувствую себя в большей безопасности, имея молоток в правой. Ты пробовал когда-нибудь есть левой рукой?

— Сейчас попробую.

Мышкин взял в левую руку графин и нацедил в стакан воды.

— Действительно, неудобно. Ты прав. Но чего-то не хватает для достоверности. Я понял! Нужно сделать петлю из бинта, надеть ее на шею, и ты бережно подвесишь травмированную руку для убедительности.

Осмотрел Михаэля. Достал пузырек и обильно полил йодом наружную сторону запястья.

— Ну нет, князь. Как человек с ветеринарным образованием могу ответственно утверждать, что ни один хирург не станет накладывать на гипс наружного средства.

— Я умышленно отяготил твой диагноз. У тебя закрытый перелом лучевой и локтевой и открытый перелом пястных костей. Это во-первых. А во-вторых, пятно йода должно свидетельствовать о недавно полученном увечье, хирургическом вмешательстве, следовательно, и это самое главное, пятно должно автоматически вычеркивать тебя из ряда потенциальных бойцов. Ты для них калека. Неспособный к сопротивлению, занятый только одной мыслью, как бы не ушибить травмированную лапку.

Они приехали задолго до встречи.

Михаэль остался с чемоданом на предпоследней перед вокзалом остановке, а князь Мышкин с тяжелым рюкзаком на плечах отправился на разведку.

Белая «пятерка» подъехала ровно в одиннадцать. Из машины вышел неприметный молодой человек лет тридцати. Зябко поежился. Огляделся. Взглянул на часы.

— Господин Юдин, — окликнул князь.

— Он самый. — Взглянул спокойно и доброжелательно. Улыбнулся. — А где ваш перевязанный напарник?

— Напарник рядом, и товар тоже, но мы договаривались… Извините, конечно, но…

— Пустяки. Все правильно, — Юдин вынул из кармана пачку денег, — нет проблем. Покажите товар.

— Поехали к остановке. — Мышкин указал рукой направление.

Водитель увидел Михаэля с перевязанной рукой. Вышел из машины.

— Где вы такой чемоданище откопали? В салон не войдет. Давайте в багажник. Заедем куда-нибудь в закуток. Там и посмотрим. Тут менты шныряют. Лучше не рисковать.

— А далеко закуток?

— Можно в школу заехать.

— А где эта школа?

— Да вот через двадцать метров.

Заехали во двор. Остановились между корпусом и кочегаркой.

— Что-то детишек не видно. — Князь озабоченно покрутил головой.

— Сегодня воскресенье.

Вышли из машины. Водитель открыл багажник.

— Ну что у вас там? Показывайте.

— Магнето, катушки, прерыватели, поршневые кольца, конденсаторы, цепи — в общем, сами смотрите. — Князь открыл чемодан.

— А в рюкзаке что? — осведомился покупатель, и Михаэля странным образом напряг внешне безобидный вопрос. Точно таким же голосом спросил у него неприметный таможенник про содержимое красного рюкзака.

— Цепи.

— Покажите.

Помог снять рюкзак. Михаэль поморщился, словно ему было больно двигать больной рукой.

— Маловато, — бегло взглянул на содержимое рюкзака, — по телефону больше обещали. Тут на три куска вряд ли будет.

— А мы себя после кизеловского кидалова страхуем. Нужно будет — завтра еще столько же привезем.

Увлеченные демонстрацией товара, они не сразу заметили, как большой человек в светлом плаще вышел из кочегарки и остановился у них за спиной.

— Самая капризная в мире техника, и ни одной запчасти в розничной продаже. — Человек взвел курок пистолета вместо приветствия. — Запчастей йок, а она, падла, не заводится. Обшманай их, Колян. — Двинул стволом в их сторону. — И тихо стоять. Не дрыгаться. Один скок — и восемь дырок в требухе. Это ясно?

— Лицом к стене, — жестко приказал Колян, — ноги шире.

Вывернул им карманы.

— Вооружились, — показал Слону велосипедные цепи. — А бабки где?

— Я же говорил по телефону, кинули нас в Кизеле. — Лицо Мышкина оставалось непроницаемым, и только интенсивная игра желваками выдавала волнение.

— Что ты мне втираешь? — Слон подошел ближе. — А в Лысьве, Губахе, Гремячинске, Чусовой, Александровске тоже кинули? Ну-ка выясни, Колян, где они бабки заныкали.

— На колени, сучары!

Михаэль взглянул на князя и понял, что нужно подчиниться.

Они встали на колени.

— Скотчем обмотали для удобства.

Колян поднял велосипедную цепь, и князь вдруг схватился за левую половину груди и уткнулся лбом в холод бетонного фундамента.