Парус манит ветер - Олег Михайлович Солдатов
«Каких же все это стоит денег? – поражался юноша. – Ведь не благотворительностью же они здесь занимаются?»
– Видал? – словно читая его мысли, спросил старик. – То-то…
Ведущей концерта была известная в прошлом диктор центрального телевидения – высокая женщина лет пятидесяти, когда-то очень красивая и теперь еще сохранившая привлекательность, несмотря на небольшие усики, морщинки у глаз и пигментные пятна, которые она выдавала за следы от ожога.
– Здравствуйте, – подошел к ней старик. – Мы от Варвары. Песенку спеть…
– А… хорошо, – улыбнулась она, – сейчас я вас выпущу. – И, оглядев юношу, прибавила: – А она вам сказала, что мне помощник нужен?
– Нет, не говорила, наверное, забыла, – предположил старик. – Знаете, я вообще-то режиссер… могу вам помочь, если надо… Если хотите, конечно…
– Нет, – вежливо отказалась она. – Мне лучше вот этот молодой человек поможет. Согласны? – обратилась она к юноше.
– Пожалуйста, – откликнулся тот. – А что надо делать?
– Ты понимаешь… Ничего, что я на «ты»? – спросила она. Юноша пожал плечами. – Я не могу за всеми уследить… ведь мне надо на сцену бегать, объявлять каждого… потом жарко уж больно, сам видишь, а я блестеть начинаю, мне салфеточки нужны… А так и делать-то ничего не надо, просто быть рядом…
– Ага… ну ладно, – согласился юноша.
– Вот и прекрасно. Пойду вас объявлять, – направилась она к сцене. – Да! Чуть не забыла! Вас же в программе нет. Как же представить?
– Просто, – нашелся старик. – Московский ансамбль.
– Хорошо, – улыбнулась она. – Ансамбль так ансамбль.
Сцена представляла собой металлический каркас, застеленный досками. С двух сторон к ней были приставлены лестницы для артистов. Перед сценой находились скамейки, на которых плотными рядами, словно куры на насесте, теснились зрители, а те, кому места не хватило, стояли огромным полукругом чуть поодаль, другие лежали на травке или прятались в тени.
– Выступает Московский ансамбль! – объявила диктор.
Старик и юноша выскочили на раскаленную солнцем сцену.
Поправили микрофоны. Старик раскурил трубку.
– В честь дня рождэния Пушкина! Из поэмы «Кавказский пленник»! Чэркэсская пэстня! – объявил старик с акцентом и начал вступительный монолог: – В аулах на своих порогах чэркэсы древние сидят… Сыны Кавказа говорят о бранных гибельных трэвогах… О красоте своих коней, о наслажденьях дикой неги… – И далее до слов: – И пэсни горские звучат.
Тут вступил юноша тоже с акцентом, старик подхватил.
Пот лил градом. Солнце слепило так сильно, что зрителей не было видно, а сразу от воды сквозь зеленые кружева взмывали вверх мелованные стены с огненно сверкающими куполами.
Спели три куплета, раскланялись и ушли.
– Вот какие талантливые у нас артисты, – вернулась к микрофонам диктор. – Сами музыку сочиняют. Молодцы, правда? А вот пока у нас следующий исполнитель готовится, я вам анекдот расскажу…
Она рассказала анекдот, станцевала, спела песенку и, наконец, объявив следующее выступление, спустилась со сцены.
– Фух… жарко, невозможно, – пожаловалась она. – Эх, сейчас бы пивка холодненького. – Она посмотрела на юношу. – Можно тебя попросить? Купи пивка бутылочку. Я тебе деньги отдам…
– Хорошо. А какое вы пьете?
– Ой, да мне абсолютно все равно! Какое будет. Главное, чтоб из холодильника…
В магазине было много разного пива, но в холодильнике стояло только самое дорогое. Юноша взял одну бутылку и вернулся.
– Вот спасибо тебе! – обрадовалась ведущая. – Сколько я тебе должна?
– Ну, это такие пустяки…
– Нет, правда, сколько? Я заплачу…
– Прошу вас, не беспокойтесь. Я с женщин денег не беру, – покраснел юноша. – Мне очень приятно вас угостить.
– Ну, ладно, – вздохнула диктор и хлебнула из бутылочки. – Ой, как хорошо! Бальзам! Глоток жизни! Я люблю пиво!
«Я сегодня всех отпаиваю: старика – коньяком, ее – пивом, – думал юноша. – Спонсор прямо…»
Себе он пива не взял.
Старик изнывал от жары. Тут подскочила Варвара.
– Ну что, орлы, выступили?
– Да они – молодцы, – похвалила диктор.
– Во! Какие мы кадры куем! – Варвару качнуло. – Ой, держите меня! Земля из-под ног уходит.
– Осторожнее, Варенька, – подхватил ее под локоть старик. – Под вами даже почва прогибается…
– Во какие у меня подчиненные, – разомлела Варвара. – Начальство любят – страсть! Пойдемте, вы меня проводите, я вас мороженым угощу. Я всех сегодня мороженым угощаю! – И увела старика за собой.
Концерт перевалил за середину. Подъезжали новые артисты, а те, которые уже выступили, получив деньги, спешили на другие площадки Москвы; и только жара не спадала.
– Ох, как же душно сегодня, – поражалась диктор. – Я, когда такая жара, знаешь, – заговорила она с юношей, – иду играть в казино. И все время выигрываю. На прошлой неделе три машины выиграла подряд. В день по машине. А потом ко мне директор ихний подошел и говорит: «Я вас очень прошу, не играйте у нас пока, хотя бы неделю. Вам, говорит, больше нельзя выигрывать». А я две машины взяла, «Ниву» и еще какую-то, я не разбираюсь, а третью, говорю, дайте деньгами… А в прошлом месяце квартиру выиграла. Ужас какой-то! Прихожу, ничего особенного не делаю и выигрываю!
«Боже мой, в казино народ ходит, – думал юноша. – Ну, ясно, что в такие игры никто просто так не выигрывает…»
Наконец концерт закончился. На часах был восьмой час. Солнце клонилось за деревья, становилось прохладней.
– Приятно было познакомиться, – сказала юноше диктор и протянула руку. – До свидания.
– До свидания, – ответил юноша, раздумывая пожать эту руку или же поцеловать, но в конце концов пожал. – Может быть, еще встретимся.
– Все может быть, – улыбнулась диктор и усталой походкой побрела к выходу из парка.
«Да, – подумал юноша, – намаялась, бедная – вон как тяжело идет».
Подлетела Варвара с взмокшими подмышками, вся покрытая алыми пятнами, со сбившейся челкой и нетрезвым горящим взглядом.
– Ну что, методист! В помощники режиссера выбился?! Ишь какой!
– Варвара Семеновна! – улыбнулся юноша, превозмогая ноющую боль в висках. – Вам все с гуся вода! Вон у вас какой бодрый вид! Я и то еле на ногах стою… А вы еще хоть десять праздников проведете – и ничего!
– Ладно, бог с тобой, мне не жалко. Поработаешь с мое, будешь тоже как заводной… Она тебе хоть денег дала? – спросила вдруг Варвара.
– Да
