Всю жизнь я верил только в электричество - Станислав Борисович Малозёмов
Оба дружка моих молча кивнули. Согласились.
– Владимир Ильич! – торжественно крикнул я вождю – Пожелайте мне удачи на соревнованиях!
– Пожелал он! – засмеялась на лестнице тётка с тряпкой.– Будет тебе удача!
Прощались мы до самого позднего вечера и потратили все деньги на мороженое, лимонад и халву.
А на другой день двадцать четвертого июля в четырнадцать тридцать наша команда прошла регистрацию на рейс «Москва – Алма-Ата» и через
три часа двадцать минут мы уже шли по столице. По самому её крайнему краю. Возле красивого аэропорта с башенкой и колоннами стояли маленькие частные домишки, такие же, как в Кустанае. В конце большой площади, напротив здания порта начинался длинный сквер и вот вдоль него уже проглядвали большие пятиэтажные, еле заметные из-за огромного количества разных деревьев, в основном высоких и похожих на стрелы пирамидальных тополей.
– Столица! – сказал уважительно тренер и помахал вдаль рукой. – Привет, Алма-Ата!
– Привет, столица! – нестройно, но громко поддержала тренера команда.
Приехали. И завтра начинаем отвоёвывать очки для своей Кустанайской области. Которая была так любима нами, что без медалей обратно мы бы просто не полетели, а остались бы в столице разгружать вагоны с углём.
Об этом я думал уже на входе в отличную гостиницу «Иссык» в самом центре огромного города. Здесь всегда жили спортсмены. До стадиона от нё было полчаса ходу по удивительно солнечной, прохладной утром от воды в арыках и воздуха с гор – по улице Коммунистической.
– Всем отдыхать и никуда не ходить, – строго сказал тренер. – После соревнований будет три свободных дня. Всю столицу обойдем.
И мы, обрадованные такой щедрой перспективой, разложили всё своё по номерам и сели в холл возле настоящего цветного телевизора «Рубин», которых на нашей малой родине и в проекте ещё не было.
– Это столица! – радовался я. – Жить бы тут. Представляю, сколько здесь всего для ума, да для души. И так задумался, что просидел возле телевизора как загипнотизированный. Смотрел, но ничего почти не видел и что смотрел, совсем не запомнил. Хотелось поскорее выступить, дать команде хорошие очки и окунуться с головой на все три дня в самый красивый и добрый город на нашей земле, Алма-Ату!
Вечер здесь приходил раньше, чем в Кустанае. В июле у нас темнело ближе к одиннадцати, а Алма-Ата попадала под багровый колпак зависшего над горизонтом огромного солнечного диска уже после половины десятого. Я стоял на балконе гостиницы. С него виден был, собственно, только помутневший шар солнечный. И то через просветы между ветками деревьев.
Справа от меня лежали горы знаменитого на весь мир Тянь-Шаня. Я надеялся разглядеть их с утра, когда пойду на разминочную тренировку перед началом соревнований. С балкона их увидеть было невозможно по той же причине. Мешали деревья. Наверное, кто-нибудь да посчитал их количество в городе. Специалист, скорее всего, по озеленению. Или сто специалистов. Нет, побольше. Ощущение было такое, когда мы ехали из аэропорта в гостиницу, что это не деревья росли в городе, а Алма-Ату построили в лесу предгорном, с трудом выискивая между стволами места для зданий. Так и простоял я, зависнув с балконом вместе над тротуаром, вдоль которого плыл, именно плыл, а не дул как в Кустанае, легкий вкусный ветер из ущелий. Он нес кроме прохлады нежной и незнакомые мне запахи то ли хвои, то ли поспевающих яблок. Говорили мне, что яблони, груши, боярышник, урюк, вишня и черешня, да ещё что-то, не запомнил я, растут прямо вдоль улиц над арыками с водой и во дворах почти всех домов. Я не верил. Ну, как это? У нас для этого сад специальный создали, колючкой обнесли, берегут яблони от внезапных и незапланированных «грызунов», сторож с берданкой хранит его, агрономы чего-о там всё время возятся как мамы с малыми детишками. А тут – ходи, гуляй и ешь бесплатно что хошь: от весенней вишни до маленьких полудиких абрикосиков-урюков, и яблоки на выбор.
Я не верил и спорил. Я говорил, что, наверное, и колбаса в Алма-Ате разложена в кулёчках по краям тротуаров, и булочки сдобные плавают в жестяных коробочках по арыкам, а алма-атинцы собирают их на завтраки и полдники, как мы грибы в степи.
– Ну, не хочешь верить – заставить не могу, – говорил мне калека безногий, сосед мой Михалыч. Он шесть раз ездил по направлению горвоенкомата в санаторий для инвалидов войны. На тележке своей весь город объехал. Шесть раз почти по месяцу – это ж, считай, полгода он прожил там. Может, зря я сомневался и не верил ему. Ничего. Теперь-то сам увижу, что тут и как.
Единственное, что никак не оспаривалось, так это почти научная дядь Мишина формулировка:
– Юг, Славка, это тебе не север!
Соревнования пролетели как-то незаметно. Да и я особо не выкладывался. Установку тренера не нарушал: – «очки бери хорошие, но в призёры не суйся. Ты у нас за семнадцатилетнего идешь. Поймают – мне выговор за подставу влепят».
Я поэтому довольно легко уселся на пятом месте и без осложнений на нём и остался. Очки команде дал добротные. После соревнований вечером тренер сказал:
– Желающие поехать сейчас со мной в Центральный парк культуры и отдыха имени Горького одеваются, как приличные люди. Девушки в юбки с блузками, парни – в брюки и рубашки. Столица! Тут надо культуре соответствовать.
Перед входом в парк, перед длинной вогнутой ажурной бежевой стеной с тремя воротами, лепниной по верху конструкции и на четырех центральных колоннах, с краю поставили невысокие деревянные подмостки зелёного цвета, а на них играл маленький духовой оркестр из восьми инструментов, включая барабан. Он висел на ремне барабанщика, который в правой руке держал колотушку из дерева с плотным шерстяным комком на конце. А над торцом барабана блестела медная тарелка, которую он изредка бил другим концом палки. Без шерсти. Удивить духовым оркестром нас было невозможно. В нашем парке их поместилось сразу три на разных его сторонах. Играли и не мешали друг другу.
Но вот то, что войти в парк Горького можно только по билету за тридцать копеек для взрослых, а для детей – за десять, было, наверное, чисто столичной изюминкой высококультурного отдыха, которого у нас, провинциалов, быть не могло. И потому за простой отдых мы там у себя в парке не платили.
Столько цветов в одном месте, причем таких, которых я даже на фотографиях не видал сроду, никто из наших не встречал нигде. Огромная площадь сразу после входа имела две
