Авенир Зак - Пропавшая экспедиция
Макар, стоявший поодаль рядом с капитаном буксира, внимательно наблюдал за баржей. Когда из трюма появились грузчики с ящиками, Макар решительно направился к ним.
— Ну-ка, товарищи, стойте, — приказал он.
Грузчики опустили ящик.
— А ты кто такой? — лениво спросил один из грузчиков.
— Не видишь, что ли… генерал от инфантерии! — засмеялся другой.
— Генералов нынче всех в Черном море потопили, а я такой же, как вы, беспортошный, — засмеялся Макар.
Засмеялись и грузчики.
— Я из угрозыска, — сказал Макар. — Ищу покражу.
— Коли с розыску — смотри.
Один из грузчиков взял ломик и вскрыл ящик. В ящике были топоры.
— А в этом что? — Макар показал на другой ящик.
— Пилы.
Макар обернулся к капитану буксира.
— Где ящики брали?
— Ящики-то? — по-вологодски окая, переспросил капитан. — С базы Гортопа. Из Питеру.
— По дороге нигде не останавливались?
— Как не останавливались? Останавливались. Ночью в Михайловку заходили, двоих высадили. С грузом. К поезду, надо думать.
— Что за люди? Какой груз? — спросил Макар.
— Люди-то? Люди как люди. На барже зимовали. А груз-то? Ящики… вона… вроде этих.
Макар и капитан буксира подошли к носу баржи, на которой стоял номер 999.
— Кто перекрасил номер? — спросил Макар.
— Как так… перекрасил? — удивился капитан.
— Когда эта баржа стояла на Фонтанке, у нее был другой номер.
— Чертовщина какая-то… — почесал затылок капитан. — Сейчас проверим. У нас в журнале-то все прописано. Венька! — крикнул он. — Погляди-ка в книге, какой там номер был у баржи-то?
Веснушчатый увалень, выглядывавший пз капитанской рубки, заглянул в журнал и ответил:
— Три семерки.
— Три семерки? — удивился капитан.
— То-то и оно, — сказал Макар. — Были три семерки, а стали три девятки. Вот какая история.
Макар и капитан буксира поднялись по трапу на баржу и спустились в трюм. В трюме было пусто, и только в каюте, где жил Маркиз, на столе стояла клетка с попугаем. Увидев людей, попугай лениво взмахнул крыльями и отвернулся. Макар подошел к нему.
— Ну что испугался? Говори, не бойся.
Попугай, отвернувшись, молчал.
— Говори! Тебе говорят — говори! — прикрикнул на него Макар.
Попугай, нахохлившись, посмотрел на Макара.
— Тар-р-раканову ур-р-р-ра! — сказал он и снова отвернулся.
В Михайловке Макар сразу же отправился в просторный станционный пакгауз. Старичок весовщик в форменной железнодорожной фуражке раскрыл перед Макаром нужную страницу в толстом бухгалтерском фолианте.
— Я плохо разбираю ваш почерк, — сказал Макар.
— Вот вы из Питера, вы бы там сказали, писать нечем. О чернилах я и не мечтаю, хотя бы карандаши чернильные дали. Пишу огрызками, какая уж тут каллиграфия.
Макар проглядывал запись.
— «Поезд 569-бис…» — читал Макар. — А тут что написано, не разберу?
Старичок неторопливо надел свои плохонькие очки с дужками, обмотанными суровыми нитками.
— Это к вам не касается. Это разгрузка. А погрузка — ниже. Вот видите, ящики… Вот вы из Питера, вы бы там сказали… бумага газетная, ничего не видать.
— Вы лучше скажите мне, что это такое?
— Где? Здесь? — Он потер очки краем засаленной клеенки и, внимательно посмотрев, сказал: — Что-то сам не разбираю…
— Вот здесь — ящики. Станция назначения — Изгорск?
Старичок вдруг рассердился.
— Сами все прекрасно разбираете, зачем же морочите голову старику? Ящики. Общий вес 21 пуд.
— А это что? — указывая на другую запись, спросил Макар.
— Тоже ящики. Тут ясно написано — ящики, общий вес 35 пудов. Станция назначения — Кандалакша.
— И это ящики? Станция назначения — Гдов?
— Ящики. В эту ночь, можно сказать, как нарочно, чуть не весь груз — ящики. А на той неделе день был — в пятницу или в четверг, не помню, не поверите, одни бочки грузили. Вот вы из Питера, вы бы там сказали…
Макар, не слушая весовщика, старательно переписывал сведения из книги в свою помятую тетрадку.
Отправив телеграмму Витолю, Макар целые сутки ждал ответа, то и дело заглядывая в конторку телеграфиста. Наконец старенький телеграфный аппарат Морзе, постукивая, вытолкнул долгожданный ответ — длинную ленту с точками и тире. Макар, стоя за спиною телеграфиста и глядя на таинственные знаки, слушал глуховатый голос дежурного.
— «Осмотр грузов Кандалакше Булатовым результатов не дал. Проверка проведенная Коганом Гдове также безрезультатна. Продолжение розыска вам лично разрешаю. Немедленно выезжайте Изгорск. Подписано — Петроугрозыск. Витоль».
Он оборвал ленту и протянул ее Макару.
Макар сунул ленту в карман и, хлопнув телеграфиста по плечу, сказал:
— Спасибо, товарищ. Для меня эта депеша вроде как якорь спасения. Она мне, можно сказать, жизнь вернула.
Макар толкнул створки окна и выпрыгнул на перрон.
Телеграфист покачал головой и снова склонился к своему аппарату.
В полутемном вагоне, освещенном коптящей керосиновой лампой, все спали. Спали сидящие на нижних лавках, спали счастливчики, растянувшиеся на полках рядом с тюками и баулами, спали и те, кто в проходе пристроился на мешках. Дремал в тамбуре проводник, не выпускавший из рук фонаря. Безмятежно спал и Макар, притулившись возле окошка. Размеренно постукивали колеса, убаюкивая пассажиров…
Под вагоном в угольном ящике ехали трое мальчишек. Здесь стук колес был оглушающим. Верзила, Булочка и Кешка не спали. В лохмотьях, перепачканные углем, они занимались весьма мудреным делом. Кешка и Булочка крепко держали высунувшегося из ящика Верзилу, который на ходу поезда пытался зацепить крюк, привязанный к веревке, за раму плохо прикрытого окна. Наконец крюк зацепился. Верзила подергал веревку и, убедившись, что цель достигнута, залез обратно в ящик.
— Лезь, Булочка, — сказал он.
— Почему я? — испугался Булочка.
— Ты самый легкий, — сказал Верзила.
— У меня руки слабые, — захныкал Булочка.
Мальчишкам приходилось кричать, чтобы услышать друг друга.
— Я бы сам слазил, да меня веревка не выдержит, — крикнул Верзила.
— Жеребь тянуть, — предложил Кешка.
Верзила, придерживая веревку, поломал какую-то палочку на три части и, упрятав их в кулаке, протянул мальчишкам. Жребий вытянул Булочка.
— Не полезу, боюсь. — У Булочки затряслись губы.
Кешка увидел испуганные глаза Булочки и сказал:
— Ладно. Я полезу.
Он поменялся местом с Верзилой, схватился за веревку и, выглянув наружу, испуганно огляделся. Внизу мелькали шпалы, у Кешки зарябило в глазах, и он влез обратно.
