Марк Твен - Похождения Гекльберри Финна (пер.Ранцов)
Как только стемнело, я поплыл в лодке к берегу Иллинойса. Хотел я причалить немного ниже пристани, но течением меня отнесло к другому концу города. Нечего делать, я привязал лодку и побрел вдоль берега. Огонек светился в маленькой лачужке, где давно уже не было жильцов: странно ~ кто бы там мог поселиться? Подкравшись, я заглянул в окошко. Женщина лет сорока вязала чулок перед сосновым столом, на котором горела свечка. Лицо ее было мне незнакомо, — должно быть, она чужая, приезжая, потому что во всем городе не было лица, которого бы я не знал. Это еще счастье, а то уж я стал раскаиваться, что пришел: знакомые могли узнать мой голос и догадаться, кто я. Но если эта женщина пробыла в таком маленьком городке хоть два дня, она уже может рассказать мне все, что мне нужно знать; я постучался в дверь, стараясь не забывать, что я девочка.
Глава XI
Разговор Гека с незнакомой женщиной. — Допрос. — Противоречия. — Гошен. — За нами гонятся.
— Войди, — проговорила женщина. Я вошел.
— Сядь.
Я сел. Она оглядела меня с ног до головы своими маленькими, блестящими глазками.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Сара Вильяме.
— А где ты живешь? Не по соседству ли?
— Нет, мэм. В Гукервилле, в семи милях отсюда. Я шла все время пешком и устала.
— Небось и проголодалась? Погоди, я найду тебе чего-нибудь поесть.
— Нет, мэм, я есть не хочу. Давеча я была страшно голодна, остановилась на ферме — отсюда будет с милю, вот почему и запоздала. Мама лежит больная, денег у нее нет ни гроша, я и пришла сказать об этом дяденьке Абнеру Муру. Мама говорит, что он живет в верхнем конце города, Я здесь в первый раз… А вы его знаете?
— Нет, да ведь я здесь мало кого знаю. Еще двух недель не прошло, как мы живем здесь. Отсюда довольно далеко до верхнего конца города. Лучше оставайся здесь переночевать. Сними шляпу.
— Нет, — сказал я, — мне бы только немножко отдохнуть, я пойду дальше. Я не боюсь темноты.
Она возразила, что не пустит меня одну, а вот скоро ее муж вернется и проводит меня. Потом она стала рассказывать про своего мужа, про всю свою родню и про то, как им хорошо жилось прежде и как они дали маху, что переселились в этот городок — и пошла, и пошла… я уж стал опасаться, не дал ли я маху, забравшись сюда с целью разузнать, что делается в городе. Но вот наконец она завела речь про убийство, про отца, и тогда я готов был слушать ее болтовню сколько угодно. Она рассказала мне, как Том Сойер и я нашли клад в шесть тысяч долларов (она уверяла, будто в десять), рассказала все про отца, изобразила, что это за сокровище, и какое я сокровище; и, наконец, начала про то, как меня убили.
— Кто же убил-то? — спросил я. — Мы много слышали об этом в Гукервилле, но так-таки и не узнали, кто убил Гека Финна.
— Ну, признаюсь, многие хотели бы докопаться, кто убийца. Некоторые подозревают, что старик Финн сам это сделал.
— Да?.. Быть не может!
— Сперва почти все так думали. Чуть-чуть было не расправились с ним по закону Линча. Да потом изменили мнение и решили, что это сделал беглый негр по имени Джим…
— Как, он?!
Я прикусил язык, сообразив, что лучше помалкивать. А она продолжала, даже не замечая, что я прервал ее:
— Негр сбежал в ту самую ночь, как убили Гека Финна. За его поимку назначили награду — триста долларов. И за старика Финна тоже назначена награда — двести долларов. Видишь ли, он явился в город, поутру после убийства, и сам рассказал о происшествии, потом ездил вместе со всеми на пароходе отыскивать тело как ни в чем не бывало. Уж перед вечером его хватились, чтобы расправиться с ним судом Линча, а его и след уж простыл. Ну и на другой день, как обнаружилось, что негр сбежал, на него и взвалили убийство. Между тем, покуда об этом судили-рядили, вдруг возвращается старик Финн, вламывается к судье Тэчеру, буянит, кричит, чтобы ему дали денег искать негра по всему Иллинойсу. Судья дал ему немного денег, но в тот же вечер он напился и прошатался до полуночи с двумя какими-то подозрительными молодцами, а потом скрылся вместе с ними. С той поры он так и не показывался, никто и не думает, чтобы он вернулся теперь, многие все-таки уверены, что это он сам укокошил своего сынишку, подстроив все так, чтобы подумали, будто это сделали разбойники, и чтобы потом заполучить Гековы деньги без всякой тяжбы. Говорят, он на это способен. Ужасно хитрый негодяй! Если он не вернется в течение года, все обойдется для него благополучно. Ведь против него нет никаких прямых улик, это ясно; все тогда уляжется, и он преспокойно заберет себе денежки!
— Да, и я тоже думаю, мэм. Мне кажется, это очень правдоподобно. Что же, теперь перестали подозревать негра?
— О нет, не все. Некоторые еще думают, что это его рук дело. Впрочем, теперь уж и до негра скоро доберутся; авось он признается с перепугу.
— Как, разве до сих пор его ловят?
— Ах ты, дурочка! Да разве триста долларов на полу валяются? Не каждый день их найдешь. Думают, что негр здесь где-нибудь скрывается недалеко. Я сама того же мнения, но не разглашаю этого нарочно. Намедни я разговаривала с одним старичком и его старушкой — они живут здесь по соседству в бревенчатой лачуге, — старики и говорят, между прочим: вряд ли кто когда-нибудь бывает на том острове напротив, на Джексоновом острове, как его называют. «Живет там кто-нибудь?» — спрашиваю я. «Нет, никого». Я замолчала, но все об этом думала про себя. Я почти уверена, что видела там дым, на мысу, дня два тому назад. Чего доброго, думаю, это негр там скрывается. Во всяком случае, стоит обыскать это место. После того я уже дыма не видала, — верно, негр ушел оттуда, если это был он. Но мой муж все-таки отправится туда на разведку, он да еще другой человек. Он был в отлучке по делам, но сегодня вернулся, я ему все рассказала.
Мне стало так неловко, что я не мог сидеть смирно и беспокойно вертел руками; в смущении я взял иголку со стола и принялся вдевать в нее нитку. Руки мои тряслись, и дело не спорилось. Женщина замолчала, я поднял на нее глаза — она пристально смотрела на меня, слегка улыбаясь. Я положил на место иголку с ниткой и сделал вид, что слушаю с интересом, — да и как было не заинтересоваться?
— Триста долларов — экая куча денег! — проговорил я, — Вот кабы они моей маме достались! А что, ваш муж сегодня туда поедет?..
— Как же, непременно. Он пошел теперь в город с тем человеком, о котором я тебе говорила, раздобыть лодку и взять у кого-нибудь, если можно, еще одно ружье. Они отправятся после полуночи.
— Не лучше ли, если они подождут до рассвета? Виднее будет.
— Это так, да и негру тогда виднее. После полуночи же он, вероятно, заснет, тогда им удобнее будет пробраться лесом, отыскать его костер в темноте, если он развел его.
