Демоны водопадов - Анри Верн
Ян Ван Хорн замолк ж вопросительно посмотрел на Морана.
– Что меня интересует в первую очередь, – проговорил он, – так это почему вы не подняли тревогу.
– Ну, во-первых, когда я проснулся и увидел вас, то решил поначалу, что это Питер. Затем я понял, кто вы, и заподозрил неладное. Убедившись, что могила липовая, понял, что ваш брат что-то скрывает, и ждал, что он раскроется сам. Вот почему я стал вашим сообщником.
– Ну что ж, я признателен вам, – сказал Ян Хорн с улыбкой. – Но нужно докончить мой рассказ… Я следовал за вашей флотилией. Я видел вашу битву с бамбара и вмешательство пигмеев, хотя сам никак не мог проявить себя. Ну, а дальше просто. Я продолжал следовать до этих мест, и сегодня утром, пользуясь отсутствием братца, объявился рабочим с плантаций. Вот и всё.
Ян Ван Хорн смолк, и наступила долгая тишина.
– Если я правильно понял, – заговорил наконец Моран, – обстановка изменилась. Теперь во главе экспедиции должны встать вы. А что же вы рассчитываете делать, когда ваш брат вернётся?.. Арестовать его?..
Загорелое лицо Яна Ван Хорна стало суровым.
– Я надеюсь, что Питер не вернется, – глухо сказал он.
Боб вздрогнул.
– Я не понимаю..
– Тем не менее все очень просто. Если Питер вернётся, я должен буду схватить его и передать властям.
– Вы можете попытаться переговорить с ним, – заметил Боб.
Но Ян Ван Хорн не разделял такой точки зрения.
– Мне договориться с Питером? После всего, что случилось, это невозможно, поймите. Я буду жить в постоянном страхе, что он убьет меня. Но, с другой стороны, я не могу передать собственного брата в руки правосудия. Знаете, господин Моран, лучше всего, если его убьют бамбара. Так он хоть и не прямо, но заплатит за свои преступления. Я же не могу ни убить его собственной рукой, ни передать в руки правосудия!
На этот раз Моран ничего не ответил. Впрочем, он и не знал, что ответить, ибо понимал, что происходит с его собеседником, какая борьба идет в его душе. Для Яна Ван Хорна Питер оставался братом, и он предпочитал увидеть его мертвым, чем приговоренным к смерти за убийство…
– Вы молчите, господин Моран…
Боб пожал плечами.
– Что я могу вам сказать? Подтвердить ваше мнение? Опровергнуть его? Я не знаю, какое решение принять. Я могу только посочувствовать вам. Во всяком случае, вы можете быть уверены, что бы ни случилось, я буду на вашей стороне.
Ян Ван Хорн импульсивно пожал руку Морану.
– Спасибо, господин Моран. Я редко ошибаюсь в людях и знаю, что могу надеяться на вашу лояльность.
В этот момент где-то далеко забили тамтамы, глухо и грозно. Моран и Ян Ван Хорн обменялись быстрыми беспокойными взглядами.
Военные барабаны бамбара! Наказание начинается…
Француз вскочил.
– Ваш брат! Жизнь его в опасности. Нужно идти на помощь!
– И речи не может быть. Возможно, это связано с моим братом, господин Моран, но в то же время и с убийцей. Поэтому я не могу рисковать жизнью других людей, чтобы спасти его.
Но Моран уже одевался. Он собрал всё, что необходимо: продукты, аптечку и патроны, потом проверил оружие. Ян Ван Хорн смотрел на него молча. Когда сборы были закончены, Моран повернулся к нему.
– Вы не хотите рисковать ни своей жизнью, ни жизнью других людей, чтобы спасти вашего преступного брата. Согласен, это ваше право. Но моя жизнь принадлежит мне, поэтому я один отправлюсь на поиски Питера. И не пытайтесь меня удержать…
С этими словами Боб покинул палатку. Ян Ван Хорн не сделал ни одного движения, чтобы удержать его.
Глава 12
Всё утро Моран шёл вдоль реки. Временами заросли были так густы, что приходилось прорубать дорогу мачете. Всю дорогу его сопровождал шум водопадов и грохот тамтамов бамбара. Звук их каким-то необъяснимым образом доносился из-под земли, и, когда Моран прикладывал к ней ухо, звук слышался совершенно чётко.
Мало-помалу деревья расступились, и Моран оказался перед огромным водопадом, гигантской стометровой стеной воды, блестевшей на солнце, как стальной лист, а основание ее скрывалось в мельчайших, образующих облако, брызгах.
Боб несколько минут любовался этим грандиозным спектаклем, а затем двинулся к нагромождению скал, ведущих к вершине водопада. Это была своего рода монументальная лестница с разновысокими ступенями, состоящая из циклопических блоков, по которым физически хорошо подготовленный человек мог, хотя и с трудом, карабкаться вверх.
Чтобы добраться до вершины, французу понадобилось около часа. Там он и остановился, чтобы смахнуть пот и мелкие капли воды, осевшие на лице.
Перед Мораном расстилалась огромная саванна, через которую текла река. Вдали он увидел горы, в которых река брала начало.
Надвинув на глаза шляпу, Боб разглядывал раскинувшуюся перед ним равнину. Где-то там, на берегу реки, как утверждали пигмеи, должна находиться большая деревня бамбара. Однако Боб никак не мог ее разглядеть. Наверное, она была скрыта деревьями.
А тамтамы продолжали свой бесконечный грохот. Наверное, уже в двадцатый раз с начала пути француз приложил ухо к земле. Барабаны были, по-видимому, совсем недалеко, ибо звучали совершенно чётко. Это был глухой и тяжелый бой, как будто бил паровой молот.
– Похоже, что бьет один барабан, – прошептал Боб. – Наверное, один из тех огромных тамтамов, сделанных из громадного ствола дерева. Но черт меня побери, если я понимаю, почему грохот его доносится из-под земли…
Он встал и опять вытер пот. Мало-помалу до Морана стало доходить все безумие его предприятия. Охваченный рыцарскими чувствами, он только теперь осознал, что идёт на помощь преступнику, человеку, который несколько дней назад, во время охоты, хотел прикончить его самого. Во-вторых, он отправился один, и вскоре, может быть, за ним станет гоняться все племя бамбара. Боб, конечно, знал свои возможности и трезво их оценивал, так что на какое-то мгновение даже пожалел, что не послушал Яна Ван Хорна.
Но тем не менее за свои поступки он отвечал сам. Он всегда шёл до конца по тому пути, который избирал, хотя делал это вовсе не слепо, ибо привык планировать и раскладывать все по полочкам по ходу дела.
Теперь француз твердо решил прийти на помощь Питеру Ван Хорну и живым доставить его в лагерь. Однако до сего времени он ещё не обнаружил ни единого следа плантатора и его компаньонов. А, как он понимал, двигаться они должны были именно
