Прощальный поклон ковбоя - Стив Хокенсмит
Добравшись наконец до багажного вагона, мы обнаружили, что боковая дверь сдвинута назад до отказа, образовывая проем шириной по меньшей мере шесть на семь футов – вполне достаточно, чтобы человеку вывалиться наружу.
– И как же машинист не заметил открытой двери, когда шел к хвосту поезда? – спросил Локхарт.
– Должно быть, шел с другой стороны, – предположил я и повернулся к Густаву, ожидая, что ему захочется вставить слово, но брат уже перешел к следующему вопросу.
– Кип, – произнес он, и только тут я заметил, что юный разносчик находится в преследующей нас толпе. – Ты знаешь Джо Пецулло? Проводника багажного вагона.
– Конечно. Мы дружим. – Кип двинулся к багажному вагону… и замер с поднятой ногой. – О боже. Так это Джо там на путях, верно?
Старый поднял фонарь в вагон и поводил им из стороны в сторону. Свет выхватил из темноты штабели ящиков, сундуков и мешков, а также стоящую на полу откупоренную бутылку, до середины заполненную янтарной жидкостью.
– Пецулло закладывал за воротник? – спросил брат у паренька.
– Я… я не знаю, – заикаясь, тихим дрожащим голосом ответил разносчик.
Густав сверлил взглядом бутылку, Локхарт стращал револьвером тени в вагоне, а столпившиеся у вагона пассажиры просто стояли и пялились, словно на ярмарке, где уродец живьем пожирает курицу. Пришлось мне подойти к Кипу и положить руку на худое плечо мальчишки. Он взглянул на меня блеснувшими в тусклом свете фонаря глазами и молча кивнул в знак благодарности.
– Эй! – раздался приглушенный голос откуда-то неподалеку. – Что там происходит?
– А это еще что за фигня? – спросил Старый, разворачивая фонарь.
Локхарт указал на следующий вагон в сторону паровоза.
– Это из почтового вагона, – пояснил он. – Должно быть, курьер «Уэллс Фарго».
– Кажется, его фамилия Моррисон, – вставил Кип, шмыгнув носом.
– А есть дверь между багажным и почтовым вагонами? – спросил его Густав.
– Нет, они не… – начал парнишка.
– Отвечайте! – снова окликнул нас Моррисон. – Кто здесь?
В его голосе звенел ужас, который легко можно было понять, учитывая, сколько курьеров с поездов-экспрессов за последние несколько лет влетели прямо в райские врата с помощью динамита грабителей. На беду, в толпе нашелся остряк, который решил разрядить атмосферу и выкрикнул ответ, опередив более здравомыслящих людей:
– Это я! Джесси Джеймс, восставший из мертвых! А со мной мои друзья – банда Лютых!
– Кто это сказал? – проревел Локхарт, поворачиваясь к зевакам и размахивая револьвером. – Клянусь, отстрелю идиоту голову к чертовой матери!
Не желая смерти даже столь раздражающему знакомому, как Честер К. Хорнер – ибо Моррисону ответили голосом коммивояжера, – я двинулся вперед, чтобы встать между Локхартом и толпой. Но не успел я сделать и двух шагов, как за спиной грохнул выстрел, и шляпа сорвалась у меня с головы и улетела в ночь. В следующую секунду зеваки уткнулись лицом в песок, попадав на землю.
– Не подходи! – заорал Моррисон. – Я вооружен!
– Мы знаем! – крикнул я в ответ. Распластавшись на животе, я чуть приподнял голову, чтобы понять, откуда стреляют.
У боковой двери почтового вагона было два зарешеченных отверстия, слишком маленьких, чтобы их можно было назвать окнами. Из одного из них торчало дуло винтовки.
– Не стреляй, Моррисон! – крикнул Локхарт. – Мы не грабители! Это просто какой-то засранец решил пошутить.
– Почему я должен тебе верить?
– Это я, мистер Моррисон! Кип Хики! – подал голос парнишка. – Верьте мне, нас никто не грабит!
– А может, они тебе ствол к виску приставили! Может, заставляют тебя это говорить.
– Но меня не заставляют! – возмутился Кип.
– А может, и заставляют!
– Но не заставляют же!
– А может, и заставляют!
Пока они спорили, я осмотрелся в поисках брата. И обнаружил его в самом безопасном месте: под поездом, прямо у двери багажного вагона. Фонарь все еще был при нем, и между тягами и досками под «Тихоокеанским экспрессом» скользили странные маслянистые тени.
Среди этих теней выделялся длинный угловатый силуэт, растянувшийся под вагоном на каких-то железках прямо за Старым. Я моргнул, надеясь, что глаза одумаются и придут в чувство, но они упорно настаивали: передо мной очертания человеческой фигуры.
– Вот дьявол, Густав… кажется, там еще один мертвец запрятан.
Но я ошибся. Это был не мертвец, а вполне живой и бодрый мужчина, и он спрыгнул на пути прежде, чем брат успел обернуться.
Глава девятая. Эль нумеро уно, или Коронованный монарх попадает в королевскую переделку
Раздался глухой удар, и Густав кубарем выкатился из-под вагона. Фонарь вылетел у него из руки и, перевернувшись несколько раз в воздухе и ненадолго разорвав темноту яркой вспышкой, угодил Локхарту прямо в лицо. Каким-то чудом колба не разбилась и пинкертона не залило горящим маслом, превратив его в шестифутовую спичку.
– Оу-у! – взвыл Локхарт.
– Что там? – крикнул Моррисон.
– Меня кто-то пнул, – проворчал Старый.
– Человек под вагоном, – подтвердил я.
– Ба-бах! – вступила винтовка Моррисона.
– А-а-а! – завопили все остальные.
Единственным человеком, которому нечего было сказать, был тот, кто приложил моего брата сапогом. Фонарь погас, и я видел только скрюченный ерзающий силуэт, однако было ясно, куда он направляется: на другую сторону поезда. Стоит только проползти под вагоном, и скрыться в бескрайней черноте пустыни не составит труда.
– Вон он! – закричал я. – Держи его!
Никто из лежавших рядом, однако, не мог броситься в погоню, ибо, лежа на животе и прикрывая голову руками, особо далеко не убежишь. Поэтому Локхарт, решив, что пуля быстрее, поднял револьвер и направил его под вагон… и почти прямо в меня.
Помимо того, что я оказался в неуютной близости к линии огня, я бы не доверился меткости старого пинкертона даже в полдень, не говоря уже о ночной темени. И даже если бы Берлу удалось не всадить пулю в меня, вокруг было полно металла – колеса, рельсы, тяги, – от которого та легко могла бы срикошетить не по адресу.
– Погодите, мистер Локхарт… – начал я.
Но времени для разговоров уже не оставалось. Густав был ближе и просто протянул руку и выкрутил револьвер из пальцев Локхарта.
Тот вытаращился на него в изумлении, которое тут же перешло в ярость.
– Ах ты, тупой сукин…
Его прервал вскрик и глухой удар с другой стороны поезда.
– Эй! – крикнул я в темноту. – Есть там кто? Поймали его?
– Он у меня, – ответил низкий голос. – А что у вас там творится?
– Курьер палит в нас из ружья!
– О боже ты мой. Моррисон! Это я, Бедфорд, кочегар. Сними палец с крючка, а то еще попадешь в кого!
– Но нас же грабят! – прокричал в ответ Моррисон. – Разве нет?
– Нет никаких грабителей! Зато клоунов полно! Давай-ка успокойся, ладно?
– Э-э… ладно, – глухо пробормотал курьер почтового вагона. – Но дверь я все равно не открою.
Ствол медленно втянулся в амбразуру и исчез.
Когда люди, залегшие перед вагоном, начали подниматься, вместе с ними поднялся неожиданный шум: это был смех.
Сейчас пассажиры выглядели лишь серыми силуэтами во мгле, но я успел хорошо разглядеть их раньше, в поезде. Это были ремесленники и коммерсанты, неплохо устроившиеся люди, которые возвращались домой в неплохо устроенную жизнь. Неудивительно, что они смеялись и болтали, как в антракте представления «Дикий Запад». Произошедшее казалось им спектаклем. Они просто еще не повидали в жизни достаточно смертей.
Пожалуй, для завершения вечера не хватало только перестрелки, и Берл Локхарт, кажется, был не прочь ее устроить. Он выхватил свой револьвер у Густава, как только оба поднялись.
– Не смей вставать у меня на дороге!
Старик шагнул еще ближе
