Уилбур Смит - В джунглях черной Африки

Поднявшись, Дэниел деловым тоном произнес: — Если вы готовы, господин президент, то можно продолжать. Я бы хотел, чтобы вы встали у стола с макетом. Бонни, снимай крупным планом сбоку…

Таффари подошел к столу и встал, как его просили. Дэниел улыбнулся: — Отлично, сэр. Снимаем. Бонни, ты готова?

Таффари держал тонкую генеральскую тросточку слоновой кости, с ручкой в виде слона. «Тросточка больше смахивает на маршальский жезл, — подумалось вдруг Дэниелу. — Хотя, как знать, возможно, в один прекрасный день Таффари и провозгласит себя маршалом».

А пока он пользовался тросточкой, чтобы показывать ту или иную деталь на макете.

— Как видите, карьер — всего лишь узкая просека в лесу, ширина которой едва достигает шестидесяти метров. Действительно, на этой просеке мы вырубаем весь лес и всю молодую поросль, создавая таким образом условия для работы ПКППР. — Таффари снова сделал паузу, а затем внушительно продолжил: — Но это вовсе не означает, что мы бездумно уничтожаем живую природу, никак не восполняя нанесенный урон. Совсем наоборот. В данном случае мы действуем, как крестьяне, с тщанием возделывающие свои поля. Занимаясь разработкой недр, мы вырубаем менее одного процента тропических лесов. Но учтите и то, что вслед за ПКППР движутся бульдозеры, которые закапывают карьеры и утрамбовывают землю. Впрочем, эрозия почве в этих местах и без того не грозит: ПКППР продвигается вперед, учитывая контур местности. Ну, а за бульдозерами идет бригада растениеводов, которая вновь засевает землю молодыми крепкими саженцами. Некоторые быстрорастущие деревья сажают специально для укрепления почвы. Остальные растут долго, но не надо быть математиком для того, чтобы понять чрезвычайно простую вещь. Ежегодные вырубки не превышают одного процента, и в 2090 году, то есть ровно через сто лет, саженцы превратятся в мощных исполинов и весь цикл можно будет повторить. Я до этого момента не доживу, но доживут мои внуки, и это меня вдохновляет. — Таффари тепло улыбнулся в объектив. Потрясающе красив и обаятелен! — И через тысячи лет тропические леса Убомо будут стоять на земле Африки и щедро делиться с будущими поколениями неисчерпаемыми богатствами так же, как и сейчас, — завершил он свою речь.

Все сказанное Эфраимом Таффари звучало весьма убедительно. Кроме того, Дэниел собственными глазами видел, как ведутся разработки. То, о чем говорил Таффари, соответствовало действительности. Узкая просека не могла грозить уничтожением всему живому. Получается, что Таффари придерживался той же точки зрения, что и сам Дэниел, исходя из теории устойчивого развития, согласно которой природные ресурсы следует использовать разумно, не позволяя им истощаться.

Вся враждебность Дэниела по отношению к Эфраиму Таффари улетучивалась, как дым. Он едва не захлопал в ладоши, когда президент Убомо умолк.

Правда, сдержался и с улыбкой произнес: — Потрясающе, господин президент. Ваши слова по-настоящему обнадеживают. Большое спасибо.

Присев на откидной борт «лендровера», Четти Сингх разглаживал документ на коленях. Он проделывал это левой рукой, и, надо заметить, довольно ловко.

— Из-за этой бумажонки все удовольствие от риска пропадает, — заметил он.

— При чем здесь удовольствие? — холодно бросил Чжэн Гон. — Я хочу преподнести подарок своему достопочтенному отцу. И хочу, чтобы все было как надо.

На лице Четти Сингха застыла глупая, неискренняя улыбка. Ему совсем не нравилось то, каким Чжэн Гон вернулся из Тайбэя. Нинг держал себя самоуверенно и решительно, как абсолютный хозяин положения. Впервые за все годы их знакомства Сингх вдруг почувствовал, что боится его. И это ему тоже не понравилось.

— Работать с удовольствием всегда приятнее, — возразил он, не осмеливаясь поднять глаза на Чжэн Гона.

Он сделал вид, что внимательно изучает документ, который лежал у него на коленях.

«НАРОДНАЯ ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ РЕСПУБЛИКА УБОМО

Специальная Президентская Лицензия на отстрел дичи Предъявитель данного документа, господин Нинг Чжэн Гон, или уполномоченное им лицо по специальному президентскому Указу имеет право охотиться, ставить ловушки и отстреливать в любом месте Республики Убомо некоторые виды диких животных, находящихся под охраной государства, а именно пять представителей вида слонов — Loxodonta Africana.

Кроме того, владелец данной лицензии имеет право в научных целях распоряжаться по своему усмотрению, продавать или вывозить из страны любую часть вышеуказанных видов животных, как то: шкуры, кости скелета, туши или бивни вышеуказанных видов слонов.

Эту лицензию Нинг Чжэн Гон получил без особых трудностей. Ранее прецедентов по выдаче такого рода документов не было. По просьбе Чжэн Гона президент Убомо набросал черновик, в правительственной канцелярии его отпечатали на гербовой бумаге, после чего двенадцать часов спустя Таффари поставил свою подпись.

— Я считался лучшим браконьером Африки, — тяжело вздохнул Четти Сингх. — А с этой бумагой на руках я превращаюсь в обычного агента сподручного мясника…

Чжэн Гон ничего не ответил. Сингх с недавнего времени раздражал его все сильнее и сильнее. Некоторые вещи не на шутку встревожили Нинга. Задумавшись, он взад и вперед шагал по вырубке, почти не слушая индийца. Грязь хлюпала у Чжена под ногами, и от непомерной влажности в лесу у него запотели солнечные очки. Он снял их и сунул в нагрудный карман рубашки. Плотная стена гигантских деревьев вдоль вырубки пугала его. За мощными стволами таилась угроза, и хотелось побыстрее уйти отсюда, избавиться от необъяснимого страха. Он взглянул на часы.

— И когда появится этот пигмей? — проговорил Чжэн, заметно нервничая. — Что-то опаздывает.

Четти Сингх пожал плечами.

— Они понимают время совсем не так, как мы, — ответил он. — Пигмей придет, когда посчитает, что настал подходящий момент. Вполне возможно, что он уже здесь и наблюдает за нами из-за деревьев. Но возможно, он придет завтра или на следующей неделе.

— Но не могу же я попусту тратить время, — вспылил Чжэн Гон. — У меня полно других важных дел.

— Более важных, чем подарок для вашего достопочтенного отца? — иронично поинтересовался Четти Сингх.

— Черт бы побрал этих черномазых! — выругался Чжэн Гон. — На них ни в чем нельзя положиться.

— Потому что они не люди, а обезьяны, — снисходительно произнес Сингх. — Но обезьяны, от которых есть хоть какая-то польза.

Чжэн снова прошелся вдоль вырубки, шлепая ногами по красноватой грязи, а затем вдруг спросил: — А как насчет Армстронга? С ним надо что-то решать.