Полярный конвой. Пушки острова Наварон - Алистер Маклин
Человечек рывком сбросил руку Мэллори со своего плеча.
— Кто вы? — спросил он на чистом, почти без акцента, английском языке.
— Извините, но чем меньше вы узнаете, тем лучше, — улыбнулся Мэллори, стараясь не особенно обидеть человечка. — Это будет лучше для вас же. Как вы себя чувствуете?
Человечек осторожно растер солнечное сплетение и с болезненной гримасой согнул ногу в колене.
— Крепко вы меня двинули.
— Пришлось. — Мэллори пошарил рукой позади себя и достал отобранную у человечка дубинку. — Вы ведь пытались огреть меня вот этой штукой. Что же вы хотели? Чтобы я снял шапку и подставил голову, дабы получить удар посильнее?
— Очень смешно. — Он снова согнул колено и с враждебной подозрительностью глянул на Мэллори. — У меня болит колено, — обвиняюще заявил он.
— Сначала о главном. Зачем дубинка?
— Хотел уложить вас и посмотреть, что вы за тип, — нетерпеливо пояснил он. — Это единственный безопасный способ. Вдруг вы из горного батальона. Почему болит колено?
— Вы неудачно приземлились, — не колеблясь, заявил Мэллори. — Что вы здесь делаете?
— Кто вы? — задал человечек контрвопрос.
Миллер кашлянул и демонстративно глянул на часы.
— Все это очень увлекательно, начальник, но…
— Ты прав, Дасти. Надо спешить. — Мэллори протянул руку к котомке пойманного, взял ее и перебросил Миллеру. — Ну-ка посмотри, что там?
На это человечек даже бровью не повел.
— Еда! — блаженно сказал Миллер. — Великолепный, прекрасный харч! Жареное мясо, хлеб, сыр, вино! — Миллер неохотно закрыл котомку и удивленно посмотрел на пойманного. — Дьявольски подходящее время для пикника.
— Так! Американец, янки, — ухмыльнулся человечек. — Ну слава Богу!
— Что вы хотите сказать? — подозрительно спросил Миллер.
— А вы оглянитесь, — любезно предложил человечек, небрежно кивнув им за спину. — И все поймете.
Мэллори быстро обернулся и увидел, что они в ловушке. Высокий тощий мужчина загородил дверной проем. Лицо его закрывала тень натянутого на глаза капюшона. В руках оружие. Мэллори дотронулся до руки Миллера:
— Не оглядывайся и не трогай пистолет. Наш приятель, кажется, не один. — Мэллори сжал зубы и выругал себя за собственную тупость: «Голоса. Дасти говорил, что слышит голоса. Видать, я устал сильнее, чем думаю».
— Не стреляй, — торопливо сказал человечек по-гречески. — Я уверен, Панаис, что это те, кого мы ищем.
Панаис! У Мэллори стало легко на душе. Это имя называл Эжен Влакос тогда, в Александрии.
— Роли поменялись, не так ли? — улыбнулся человечек Мэллори, и тяжелые усы его забавно поднялись в уголках рта. — Я еще раз спрашиваю, кто вы такие?
— Спецкоманда, — незамедлительно ответил Мэллори.
Человечек удовлетворенно кивнул:
— Вас послал капитан Дженсен?
Мэллори облегченно вздохнул.
— Мы среди друзей, Дасти. Вы Лука? Первая олива на деревенской площади?
Человечек просиял. Поклонился и протянул руку:
— Лука. К вашим услугам, сэр.
— А это — Панаис?
Темный, мрачный, неулыбчивый человек в дверном проеме кивнул молча.
— Все верно, — маленький человечек сиял от удовольствия. — Лука и Панаис. Так о нас помнят в Александрии и Каире? — с гордостью спросил он.
— Ну конечно! — Мэллори спрятал улыбку. — Они очень высокого мнения о вас. Вы и раньше много помогали в борьбе с немцами.
— И снова поможем, — живо ответил Лука. — Чем можем быть полезны?
— Пища, Лука. Нам требуется пища. Она очень нужна.
— Это у нас имеется, — гордо сказал Лука и указал на котомку. — Мы шли с ней к вам в горы.
— Вы шли к нам? — Мэллори был потрясен. — Как вы узнали, где мы? И вообще, что мы на острове?
Лука жестом остановил его.
— Это было нетрудно. Еще на рассвете немецкие отряды прошли через Маргариту к югу, в горы. Все утро они прочесывали восточный склон Костоса. Мы поняли, что кто-нибудь наверняка высадился. Вот почему рыщут немцы. И еще дошли слухи, что немцы перекрыли обе тропинки к южному побережью. А поскольку, на восточном склоне Костоса немцы вас не нашли, следовательно вы пошли по западному склону. Вот сюда мы и отправились вас искать.
— Но вы бы нас никогда не нашли…
— Мы бы нашли вас, — уверенно заявил Лука. — Мы с Панаисом знаем каждый камень, каждый кустик, каждую травинку на Навароне. — Лука поежился и выглянул наружу, в снежную кутерьму, — Вы не могли выбрать погоду получше?
— Вчера она была еще хуже, — мрачно ответил Мэллори.
— Да, — согласился Лука. — Никто не мог и ожидать вас прошлой ночью. В такой ветер и дождь. Никто не прислушивался, летит ли самолет. Никому и присниться не могло, что можно прыгать в…
— Мы пришли морем, — прервал его Миллер, небрежно махнув рукой, — и взобрались на южный отвесный утес.
— Что? На южный утес? — Лука не поверил. — Еще никому не удалось взобраться на южный утес. Это невозможно.
— Именно так я и подумал, когда долез до середины, — откровенно признался Мэллори. — Но тут Дасти прав. Так оно и было.
Лука отступил на шаг. Лицо ничего не выражало.
— А я говорю, что это невозможно, — категорически заявил он.
— Но, это правда, — спокойно заметил Миллер. — Вы когда-нибудь читаете газеты?
— А как же! Конечно, читаю, — возмутился Лука. — Что же вы думаете, будто я… как это у вас называется… неграмотный?
— Тогда вспомните. Незадолго до начала войны, — посоветовал Миллер — все газеты писали об альпинистах в Гималаях. Вы должны были видеть фотографии этого парня не раз и не два, а сотни раз. — Он многозначительно посмотрел на Мэллори. — Только в те времена он был, пожалуй, покрасивее. Да, вы должны вспомнить. Это Кейт Мэллори из Новой Зеландии.
Мэллори ничего не сказал. Он видел замешательство Луки, его вытаращенные глаза и склоненную набок голову. Затем что-то видимо всплыло в памяти человечка, лицо осветилось широченной улыбкой, стершей остатки подозрительности. Лука шагнул вперед, дружественно протягивая руку.
— Клянусь небом, вы правы, Мэллори! Конечно, я знаю Мэллори. — Он схватил руку Мэллори и стал трясти ее с великим воодушевлением. — И правда, как говорит американец, вам следует побриться… да и выглядите вы старше.
— Да и чувствую себя стариком, — мрачно
