Полярный конвой. Пушки острова Наварон - Алистер Маклин
— О, ради Бога, — нетерпеливо произнес Мэллори. Ноги его даже в просторных ботинках Стивенса противно ныли. — Как мы можем плутать по кругу, если все время спускались вниз? Ты думаешь, мы где, на чертовой винтовой лестнице?
Дальше Миллер шел в напряженном молчании. Мэллори двигался рядом. Они по щиколотку утопали в мокром липком снегу, падавшем тихо и неустанно в течение последних трех часов, с тех пор, как Андреа увел поисковую партию егерей. Даже в середине зимы в Белых горах, на Крите, не бывало такого обильного и непрерывного снегопада. «А ведь где-то есть острова над которыми круглый год светит солнце, — горько подумал он.
Он не предвидел снегопада, когда собирался в деревню Маргариту за едой и топливом. Но и тогда он не изменил бы решения. Хотя Стивенс теперь не так страдал от боли, он слабел на глазах. Крайняя необходимость вынудила их предпринять этот поход.
Луна и звезды закрыты тяжелыми снежными облаками, и мало что можно было разглядеть, даже на расстоянии трех метров. Потеря компаса делала их беспомощными. Мэллори не сомневался, что найдет деревню — это так просто: пойти вниз по склону и шагать до тех пор, пока не наткнешься на ручей, бегущий через всю долину. Затем по ручью двигаться на север, пока не достигнешь Маргариты. Но что будет, если этот снег помешает отыскать на обратном пути крошечную пещерку в громадной горной пустыне…
Мэллори едва не вскрикнул — железная рука Миллера ухватила его за локоть, и потянула вниз, в снег. Мэллори разозлился, но не на Миллера, а на самого себя, — задумался не вовремя, так и до беды не далеко. Он прикрыл козырьком ладони глаза от снега и стал вглядываться в бархатное белое покрывало, вихрями поднимающееся перед ним в темноте. Наконец, чуть ли не в трех метрах впереди, разглядел темное пятно пастушьей хижины. Этот ориентир он приметил еще днем, она лежала на полпути между пещерой и деревней, почти прямо на прямой их соединяющей. Мэллори облегченно вздохнул, чувствуя прилив уверенности, — не заблудились, скоро будут в деревне.
— Хижина, — тихо сказал он Миллеру на ухо. — Элементарная навигация, мой дорогой капрал. А ты заладил, заблудились, ходим по кругу! Чуть больше веры в… — он умолк: пальцы Миллера еще крепче впились в его локоть.
— Я слышал голоса, начальник, — еле слышно прошептал Миллер.
— Ты уверен в этом? — засомневался Мэллори, заметив, что свой пистолет Миллер не вытащил.
Миллер помедлил и раздраженно прошептал:
— К чертям собачьим, начальник, ни в чем я не уверен. Последний час я только и делал, что воображал всякую чертовщину. — Он отбросил назад капюшон, чтобы лучше слышать, вытянулся вперед и через секунду снова склонился к Мэллори. — Как бы там ни было, я уверен, что слышал что-то.
— Пойдем посмотрим, — Мэллори снова был на ногах. — Думаю, что ты ошибаешься. Это не могут быть егеря. Они наполовину влезли на Костос, когда мы их видели в последний раз. Такие хижины используются пастухами только в летние месяцы. — Он спустил предохранитель кольта 45-го калибра и медленно, пригнувшись, двинулся вперед, к ближней стене хижины. Миллер шел рядом.
Они прижались к тонкой, обшитой толем стене и замерли. Через несколько секунд Мэллори успокоился:
— Похоже там никого. Если кто-то и есть, то ведет себя невероятно тихо, но все может быть. Давай, ты туда, а я навстречу. Встретимся у двери. Углы обходи, отходя подальше от стены, если не хочешь получить по голове.
Через минуту они были внутри хижины. Плотно прикрыли дверь. Отведя руку с фонарем в сторону, Мэллори осветил все закоулки ветхого строения. Хижина была пуста. Земляной пол, грубый деревянный топчан, полуразвалившаяся плита и ржавый фонарь «летучая мышь» на ней.
Вот и все. Ни стола, ни стула, ни даже окна. Мэллори прошел к плите, поднял фонарь, поболтал им в воздухе:
— Им уже много недель не пользовались, но керосин залит полностью. Очень пригодится в нашей пещере, если конечно мы ее отыщем… — Он замер, будто врос в пол. Прислушался. Глаза уставились в пустоту, голова слегка склонилась набок. Мягко, очень бережно он опустил лампу и спокойно подошел к Миллеру. — Напомни, чтобы я извинился перед тобой, — прошептал он. — Нас здесь целая группа. Дай мне твою пушку и продолжай говорить.
— Снова как Кастельроссо, — громко пожаловался Миллер. Он и бровью не повел. — Это становится уже скучно. Китаец, бьюсь об заклад, и на этот раз обязательно китаец. — Теперь он говорил сам с собой.
Держа пистолет с глушителем в левой руке у пояса, Мэллори бесшумно отошел на метр от хижины и двинулся в обход. Он обогнул два угла и подошел к третьему, когда краем глаза заметил сзади неясную тень человека, метнувшегося к нему от земли с занесенной для удара рукой.
Мэллори отскочил в сторону, ловко развернулся и с ходу нанес кулаком яростный удар в живот нападавшего. С болезненным стоном, перегнувшись пополам, нападавший бездыханно рухнул на землю. Мэллори перебросил пистолет в правую руку и, не мигая, уставился на распростертое тело, на примитивную деревянную дубинку, зажатую рукой в перчатке, на холщовую котомку за спиной.
Он держал упавшего на мушке и ждал. Слишком это было подозрительно. Прошло полминуты, а тело на земле все не двигалось. Мэллори коротко шагнул вперед и довольно сильно ударил лежащего по колену. Этот старый прием никогда, как он помнил, не подводил. Боль была короткой и резкой, но — ни звука, ни движения.
Мэллори быстро нагнулся, свободной рукой ухватил наплечные лямки котомки, выпрямился и направился к двери хижины, волоча по земле пойманного. Тот почти ничего не весил. «Видимо им здесь совсем жрать нечего» — огорченно думал Мэллори, жалея что ударил так сильно.
Миллер помог Мэллори швырнуть пленника на топчан в дальнем углу хижины.
— Неплохо, начальник, — похвалил он. — Я ничего не слышал. Кто этот чемпион-тяжеловес?
— Не имею понятия, — Мэллори покачал головой. — Кожа да кости, одни кожа да кости. Закрой дверь, Дасти, и поглядим, кто нам попался.
ГЛАВА 8
Вторник 19.00—24.00. Среда 00.00—00.15
Маленький человечек зашевелился, застонал и кое-как сел. Мэллори поддержал его за плечо, тот тряс головой, судорожно глотал, зажмурив глаза, и с трудом пытался прийти в себя — избавиться от гула в голове и радужных кругов перед глазами. Наконец он медленно
