Инстинкт Убийцы. Книга 1 - Элеонора Бостан
Я так и знала, ликовала Фатима, хлопая в ладоши и радостно улыбаясь звездам, я знала, что не стоит бросать эту кретинку, она-то и приведет меня к послу. Теперь оставалось только отшлифовать детали и приступать, времени оставалось все меньше и меньше.
Для начала надо было поймать главную горничную в одиночестве в баре, а такое бывало часто, Фатима выяснила, что она почти всегда ждала подруг, которые работали больше, чем она. Потом надо было умело втереться к ним в компанию, но только через нее, иначе план не сработает. Именно этим и собиралась заняться Фатима сегодняшним вечером, радуясь и кривясь от перспективы провести еще один – или несколько – вечеров в ужасном баре с ужасными людьми. Но дело есть дело, а всю грязь и сигаретно-пивную вонь она потом сможет отмыть, нежась под ярким солнцем Греции или Испании, к тому же, за это дело ей заплатят столько, что она сможет до конца жизни шиковать и не думать ни о чем. Но она не собиралась на покой, она любила свою работу, даже такие неприятные мелочи в ней, как посиделки в вонючем баре с быдлом, не могли вызвать в ней желание бросить ее и заняться чем-то другим. Да я больше ничего и не умею, думала она, собираясь на дело, а то, что я умею, я делаю очень хорошо.
Итак, план наконец появился, причем, очень хороший план, теперь надо было только постараться, чтобы он сработал. Не зря ее мать всегда повторяла: «Не ломись в закрытые двери, иди в обход», – и Фатима начала понимать, что нашла свою потайную дверь, серую и неприметную, какой она и должна быть.
– Простые люди добрее, чем кажется, – процитировала она чье-то высказывание, услышанное ею давным-давно, – вот и проверим.
В бар она пришла в начале седьмого, почти сразу после открытия, и заняла привычное уже место возле стойки, ожидая своих будущих «подруг». В этот ранний для развлечений час в баре было почти пусто, может, сказался понедельник – в начале недели у всех было полно работы, а многие еще не отошли после бурных выходных. Но Евгения придет, в этом Фатима была уверенна почти так же, как в том, что море на самом деле не черное. Сегодня она наверняка немного задержится, ведь на вилле всегда много работы, в особенности перед приездом хозяина, но она все равно придет раньше своих подруг, так было всегда и так будет сегодня. А пока Фатима заказала себе чашку чая, чем вызвала такой взгляд тощего бармена, что едва не подавилась напитком, и принялась ждать. Это она умела.
Где-то в половине 8-го, когда душное помещение «Кокоса» уже почти наполнилось людьми, по узкой лестнице в бар спустилась та, которую и ждала девушка. Сегодня на ней были плотно облегающие штаны из какой-то стрейчевой ткани и кофточка ярко-желтого канареечного цвета с открытыми плечами, на голове как всегда красовался взрыв из желтых волос. Отвратительно зрелище, подумала Фатима, как только увидела свою жертву, но с другой стороны, при таком внешнем виде ее сложно было бы не заметить. Крупная женщина уверенным шагом направилась прямо к стойке, возле которой уже почти не осталось свободных мест, и принялась спрашивать у всех, не занято ли место рядом с ними. На счастье, все отвечали отказом – люди не любят пить в одиночку, только тем, кто уже по уши увяз в трясине алкоголизма, все равно, с кем и когда пить, а остальные предпочитают компанию. Фатима предусмотрела такой поворот событий, поэтому весь вечер она никому не позволяла присесть на два свободных места по бокам от нее. Она готовилась к своему делу и не могла допустить провала. Время поджимало.
– Девушка, тут занято? – раздался за спиной противный голос горничной, который Фатима уже узнавала без промедления.
– Вообще-то я жду подруг, – протянула она, нехотя поворачиваясь к крупной женщине, – но вы пока можете присесть. Только, если они все же придут, тогда уступите им место, – добавила она, равнодушно глядя на Евгению, – я весь вечер эти места отгавкивала.
– Хорошо, – улыбнулась горничная, показывая желтые прокуренные зубы вперемешку с золотыми, – Женя.
Фатима пожала протянутую руку с вялой улыбкой и как будто выплюнула:
–Карина.
Женщина кивнула и сразу же принялась энергично махать бармену, как будто забыв про свою новую знакомую. Фатима тоже не спешила, все должно быть естественно, поэтому она не собиралась торопить события, разве что возникнет острая необходимость. Но она не возникла.
– Хочешь пива, Карина? – поинтересовалась женщина, глядя на полупустую бутылку, стоящую перед девушкой, – угощу тебя в знак благодарности за место, а?
– Можно, – радостно улыбнулась Карина в ответ, – а я покупаю следующую, если никто из моих не придет.
Когда бармен открыл им бутылки, женщина пошло подмигнула ему и отказалась от бокалов.
– Так сексуальнее, Тоша, – сообщила она равнодушному бармену, – я ведь женщина свободная, разведенная, и не старая еще. Что же, хоронить себя что ли?
Тоша никак не прореагировал на ее речь и молча удалился обслуживать других клиентов, благо, их было немало.
– Круто! – зашлась в вязком и ленивом смехе Фатима-Карина, – а ты, я смотрю, баба не промах!
– Точно! – радостно согласилась Женя, поднимая свою бутылку, – за это и выпьем!
Бутылки еще не опустели, а Фатима уже узнала о жизни Евгении все, что и без того знала: она развелась с мужем пять лет назад и приехала в Ялту сначала на заработки, а потом и вовсе осталась тут. Здесь ей нравилось гораздо больше, чем в Черкассах – здесь ее никто не знал, и она могла отвязываться так, как было угодно ее распутной душе. При разводе сын остался с отцом, а дочь – с ней, но теперь она жила одна с подругой, той самой Аней, работающей на вокзале, дочь уехала поступать в политех в Киеве, но не поступила и вернулась к отцу. Жить с матерью и видеть все ее пьяные загулы она не захотела, так поняла Фатима, хотя ее новая знакомая утверждала, что ее дочь просто всегда была на стороне отца, потому что унаследовала от него нудность и нетерпимость к полной и веселой жизни других, тем более, что сама никогда и не умела развлекаться. Ну, зато Евгения осталась в блаженном одиночестве, теперь никто не мешал ей отрываться по полной, не упрекал ее и не смотрела осуждающими детскими глазами. Теперь она, наконец, жила «полной жизнью»,
