Инстинкт Убийцы. Книга 1 - Элеонора Бостан
– Не занято? – спросил он хрипловатым сильным голосом.
– Нет, – бросила Фатима и отвернулась, давая понять, что не настроена на общение.
Только этого мне не хватало, раздраженно подумала она, вот накаркала себе «счастье» на голову! Мужчина устроился поудобнее и заказал себе самое крепкое и самое дешевое пиво, а потом достал сигареты и принялся дымить.
– Начинать лучше всего с пива, – сообщило он, как будто его кто-то спрашивал.
Девушка никак не отреагировала на его маленькую реплику, и он продолжил молча потягивать пиво из бутылки и дымить. Но тишина длилась недолго, уже через пять минут он снова принялся донимать девушку своими разговорами и расспросами. Он жаловался на жизнь и тяжелую работу в порту, где он, по его словам, разгружал прибывающие торговые суда, он ругал правительство и свою жену, «тупую, как пробка и круглую, как бочка» «суку». Когда он дошел до тещи, из туалета, наконец, вернулась дама, из-за которой Фатима и терпела весь этот ад. Надо держать ушки на макушке, решила девушка, сейчас под влиянием пива и момента эта тупая свинья разговорится. Но не успела женщина сказать хоть слово. Как на сцену в дальнем конце помещения неизвестно откуда вылезли музыканты и стали подключать аппаратуру. На них никто не обратил бы внимания, людям, пришедшим сюда, было не до того, но микрофон вдруг отчаянно зафонил, создав на мгновение такую реальную иллюзию ада, что Фатима невольно скривилась.
– Дамы и госсспода! – прозвучал не совсем трезвый голос из заработавшего, в конце концов, микрофона, – только для вас сегодня в «Кокосе» играет группа «Крабы»! Прошу аплодисменты!
Не допросишься, мрачно подумала Фатима, оглядывая неопрятных мужчин с длинными волосами и – невероятно! – в косухах. Зал наградил их жидкими аплодисментами и снова вернулся к привычному делу – пить и чесать языки. Да, как только народу стало побольше, хозяин выпустил этих придурков, чтобы они как-то отвлекали пьяную толпу от драк и ссор, поняла Фатима и снова отвернулась, чтобы не привлекать внимания. Зато, может, хоть этот недоумок рядом со мной заткнет пасть, с надеждой подумала она, но не тут-то было. Перекрикивая музыку, мужчина кричал прямо ей в ухо о том, как тяжело на свете жить простым рабочим людям, при этом он даже не спрашивал, как ее зовут и кто она вообще такая. Вот и наглядный пример психотерапии по-русски, с мрачной усмешкой подумала она, мужик кричал ей в ухо, группа «Крабы» насиловала инструменты на сцене, а светловолосая горничная начала, наконец, что-то живо рассказывать подругам. Да, похоже, сегодня я ничего не узнаю, кроме того, что жена и теща у этого козла настоящие родственницы сатаны, а дети унаследовали от матери лучшие качества рогатого предка. Значит придется отложить слежку на завтра, с облегчением и недовольством одновременно решила Фатима. Она уже начала вставать, но мужик вдруг схватил ее за локоть.
– Подожди, – выкрикнул он, глядя на нее полубезумными глазами, – ты куда?
В глазах у нее потемнело от гнева и отвращения, сейчас я его убью, поняла она, и эта мысль показалась ей сладкой, как спелая азиатская дыня. Но в ее мозгу тут же сработал предохранитель, как будто кто-то вылил ушат ледяной воды на раскаленную поверхность. Стой! Приказала она себе ледяным голосом, если ты сейчас убьешь этого козла, дорога в бар тебе заказана, придется вообще менять все: внешность квартиру, легенду, а у тебя итак слишком много несделанных дел, чтобы создавать себе новые. Поэтому ты просто стряхнешь сейчас его руку и уйдешь, а если он последует за тобой, ты убьешь его по-тихому в каком-нибудь темном переулке. Но не здесь и не сейчас, поняла? Все эти мысли вихрем пронеслись в ее голове меньше чем за секунду, но и этой секунды хватило, чтобы она снова пришла в себя.
– Отвали! – Грубо крикнула она и выдернула руку, сверкая глазами на подпитого мужчину.
Вопреки ее ожиданиям, он просто отвернулся с обиженным лицом, даже не взглянув на нее больше.
– Какие все злые, – пробормотал он, – вот и еще на одну стерву напоролся, чтобы им всем пусто было, сучкам.
Фатима тоже не стала тратить на него время, а просто поспешила к выходу, ей так не терпелось поскорее выбраться из этого гадюшника и вдохнуть свежий соленый воздух. Но какая-то ее часть, все же, жалела, что все кончилось так мирно, какая-то ее часть хотела, чтобы мужчина пошел за ней, хотела спровоцировать конфликт, чтобы убить его. Да, ее темная часть не просто хотела крови, она жаждала ее.
4
Теперь она позволяла себе спать до обеда. Старухе, у которой она жила, Фатима сказала, что теперь поработает временно в вечернюю смену, поэтому она спокойно спала до 12, а то и до часу дня. Зато ночи у нее стали бурными и напряженными – после того вечера в баре, она продолжила следить за женщиной, которую звали Женя, и узнала о ней достаточно много, но так ничего полезного и не выяснила. Она жила в грязном квартале с подругой – той самой кучерявой Аней, по разговорам она поняла, что у нее есть дочь, но она уже взрослая и не живет в Ялте, больше никого у главной горничной не было. Зато у нее были подруги и бар, в котором она проводила каждый свободный вечер, клеясь к мужчинам, как отставная работница угла. Ее подруги ничуть не отставали от нее, но лидером в компании была именно Женя. Фатима провела в баре с ними уже целых четыре ночи, сидя рядом и по глоточку отпивая свое пиво, и за эти четыре ночи она уже составила полное представление о своей возможной помощнице. Она бы давно бросила ее и нашла другую кандидатуру, но что-то удерживало ее, что-то подсказывало, что план вот-вот появится, причем, блестящий план. И она ждала, слушая их пошлые разговоры и хриплые прокуренные смешки. Ждала до вчерашней ночи, а потом ее вдруг посетило озарение.
Она как всегда сидела во дворе снимаемого домика и смотрела на крупные южные звезды, когда вдруг поняла, что заходит в тупик, потому что идет обычной и протоптанной дорожкой, в то время как к цели ведет еле видная тропинка, которую она до сих пор не заметила. Она так привыкла угрожать людям и добиваться своего насилием, что даже не рассматривала другой способ – хитрость. Женя оказалась на редкость тупой и одновременно тщеславной, она любила показать свое благородство и доброту, а так же
