Твоё? Сделай сам - Ашаи
– Ну смотри. Не дай Бог, это западня. Испугом потом не отделаешься.
Через огромные стеклянные окна было видно, что народ повалил из зала в фойе театра. Новоиспечённые знакомые прибавили шагу. По лестнице ползли молча, дабы не привлекать внимание вышедших на свежий воздух людей. Вместе с ногой Дая на крышу вступило недовольство:
– Как ты медленно полз, а! Ты высоты что ли боишься? Хорошо хоть не обделался на меня сверху! Посмотри на себя. Ты весь взмок. Совсем что ли спортом не занимаешься?
– Послушай… Как тебя зовут?
– Дай меня зовут. Дай Поспешов.
– Дай Поспешов, послушай. Не кипятись. Я объясню. – Сказал Лес, держась за собственные колени, переводя дыхание. – Эта история тянется из детства. Мы с друзьями любили набивать на ствол деревьев дощечки. Получалась лестница, по которой можно залезть до верхушки даже самого высокого тополя. Нам безумно нравилось чувствовать высоту, этот адреналин, смешанный со страхом инвалидности, когда верхушка качается под порывами ветра.
– По тебе сразу видно, что у тебя не все дома.
– Согласен, все дети странные. Так вот. Как-то раз одна из ступенек не выдержала нагрузку, и я полетел вниз. Повезло, что на моём пути росла ветка. Я приземлился на неё подмышками и висел, как постиранная футболка на верёвке. Ничего не понимая, со слезами на глазах, я осторожно спустился вниз и больше никогда не ползал по деревьям. Поэтому сейчас я проверял надёжность каждой железной ступеньки этой лестницы, прежде чем опустить на неё вес тела.
– Это и есть твой дивный мир? Ты хотел показать мне мир детских фобий?
С Лесом разговаривали так впервые. Его посетило желание сбросить Дая с крыши, но ещё желаннее было понять его натуру. Кажется, он нашёл прототип очень колоритного персонажа будущих произведений. А возможно, прототип даже нескольких персонажей. Лес ответил:
– Нет, не только фобий. Но, заметь, мы – на крыше, а значит, фобии не мешают достигать вершин. Возможно, даже помогают. Пойдём.
Они обогнули вентиляционную шахту и оказались на просторной площадке с панорамным видом на город. В центре площадки находилась стеклянная надстройка. Её прозрачные двери были распахнуты. Внутри виднелись: вход на чердак, барная стойка, диван-качели, журнальный столик, два кресла-мешка. Дай поравнялся с Лесом и воскликнул:
– Ого, да мы в пентхаусе! Not bad!
– Хах, можно и так сказать.
– Здесь можно выпить?
– Пойдём посмотрим.
Лес открыл шкафчик над баром и выудил оттуда бутылку виски, сироп, газированную воду и лимон.
– Я сделаю тебе виски со льдом, а сам попью домашний лимонад.
Дай развалился на диван-качели. В ответ он поднял большой палец вверх.
Лес протянул Даю бокал old fashioned, наполненный льдом и напитком, и сказал:
– Давай посидим на карнизе. Там моё любимое место.
Дай прихватил с собой кресло-мешок, а Лес сел прямо на кровельный рубероид, свесив ноги вниз. Внизу, на площади перед театром, народ активно обсуждал, куда же всё-таки пропал виновник торжества. Кто-то, осматриваясь по сторонам, предположил, что автор книги побежал наказывать обидчика, и добавил, что с удовольствием заснял бы драку на телефон, а потом продал журналистам. Большинство сошлись на мнении, что Лес просто-напросто не выдержал позора.
Лес тем временем небольшими глоточками утолял жажду после сложного подъёма. Дай удобно развалился в кресле-мешке:
– Да, отличный вид, ничего не скажешь. Не знал, что в нашем городе есть такие места. Широка-а-а страна моя родна-а-я!
Лес с улыбкой наблюдал, как распевается его новый знакомый. Дай двумя пальцами опустился в стакан, зацепил лимонную дольку и элегантным щелчком швырнул её вниз, в толпу. Потом залпом опустошил стакан и продолжил:
– Отсюда люди на площади похожи на голубей. Ходят, кивают головами. Им кинули семечки или пшено, и они слетелись поклевать. А мы сегодня и вправду целый кулёк пищи для ума высыпали. Ребята внизу до сих пор обсуждают и разлетаться по чердакам не спешат. На самом деле, я не считаю твою книгу паршивой. Читается легко. Постоянно спрашиваешь себя: “А что будет дальше?”. А на последней странице я даже расстроился, что всё закончилось.
– Правда? Полчаса назад ты был другого мнения.
– И я от него не отказываюсь! Все тебя хвалили, нужно было добавить объективности в эту ярмарку тщеславия! И есть ещё кое-что…
Вдруг заскрипела чердачная дверь. Руферы обернулись. Из стеклянного павильона вышла Рада. После всего случившегося увидеть этих двух людей вместе в секретном месте было для неё полной неожиданностью. Дай тоже почувствовал напряжение. Мягко говоря. В действительности, сердце его сжалось – он не знал, как Рада отреагирует на его выходку. Хорошо, что у всех было время прийти в себя – до края крыши метров 40 ходьбы. Меньше всех озадачился Лес, потому он и начал разговор:
– Прости, что не предупредил, Радонька. Мне нужно было срочно поговорить с этим господином.
Столь нежное обращение к Раде немного напрягло Дая, но ему хотелось соответствовать слову “господин”, и он посмотрел на свою женщину интеллигентным взглядом. Он посмотрел на женщину, которой пол часа назад пришлось оправдываться за Леса перед двухтысячной аудиторией и журналистами. И она ответила ему таким же взглядом. Обычно гипотоникам сложно контролировать эмоции, но Рада натренировала в себе сумасшедшую силу воли. Плюс она обрадовалась, что примирение двух важных в её жизни людей произошло само собой, и сразу простила Леса:
– Это замечательно, Лес! Вот только люди расходятся по домам, так и не дождавшись автограф-сессии.
– Да, мы как раз за ними наблюдаем. Отсюда они выглядят довольными, не спешат расходиться по домам.
– И тем не менее. Хейтеры в интернете съедят тебя заживо.
– Проблема всегда приходит в праздничной упаковке. Разворачиваешь проблему, а там – подарок… Не волнуйся. Я принесу публичные извинения.
Дай повернулся на бок, подложив руку под голову:
– Я считаю, тебе не за что извиняться. Мы устроили для них отличное шоу, а автограф в другой раз получат.
Раде не хотелось сейчас раскрывать перед Лесом свои отношения с Даем. Для столь насыщенного вечера это было бы чересчур. Поэтому она не стала читать Даю лекцию про позиционирование персонального бренда в медиасреде, отложив её до лучших времён. Рада сделала вид, что они не знакомы, и обратилась к Лесу:
– Внизу тебя ждёт журналист Елена. Журналист Елена… Как-то плохо звучит. ЖурналистКА Елена? Как-то неуважительно… Как правильно назвать женщину-журналиста одним словом?
– Может быть… – Размышлял Лес. – Журналесса…как принцесса… или журналиса. Как актриса, только журналиса. По-моему, хорошо звучит.
– Журналюха! – Заржал Дай.
– Журналиня, например… – Продолжал размышлять Лес. – Очень аристократично. Как
