Патрик О'Брайан - Миссия в ионическом море
- Если ты не видишь там, шей на кормовой галерее, - крикнул он, забыв на мгновение, что это больше не "Ворчестер".
- Только кормовой галереи-то нет, сэр, теперь, когда мы деградировали до шестого ранга, - воскликнул Киллик со злорадным триумфом. - Кормовая галерея для самых лучших, а я теперь должен трудиться в поте лица во тьме.
"Киллик находится в ужасном настроении, к сожалению" - написал Джек, - "и никак не может утешиться, пока мы снова не вернемся на линейный корабль. Со своей стороны, меня абсолютно не волнует, если я никогда больше не увижу линейного корабля: после этих месяцев блокады хорошо оборудованный фрегат кажется мне идеальным кораблем, и то же самое я могу сказать обо всех моих офицерах.
Я отобедаю с ними сегодня, и у нас будет грандиозное поэтическое состязание, своего рода скачки, результаты которых решит тайное голосование".
- Киллик, - окликнул он, - налей мне рюмку битнера, будь добр. И себе одну, раз уж ты там. - Обед в кают-компании начинался раньше, чем у Джека, и он хотел почтить их пир.
- Его не осталось, сэр, - впервые за день довольным голосом отозвался Киллик, - разве вы не помните, что шкафчик упал в трюм, потому что люк в орлоп оказался сдвинут, о чем нам не сказали, и разбился. Так что ничего не осталось - все профукано, даже не понюхано, все ухнуло в трюм.
Всё профукано,
даже не понюхано,
Все ухнуло в трюм, - напел то же самое он грустным голосом.
- Ну что ж, - решил Джек, - я прогуляюсь по квартердеку - эффект будет тот же самый.
Эффект оказался даже лучше. Матросы уже расправились со своим обедом и выпили грог, но мичманская берлога все еще поедала гороховое пюре и свиные ножки с поджаренной копченой селедкой, закупленной в Валетте, и запах с камбуза плыл на корму, вызывая слюноотделение.
Тем не менее, копченая селедка действительно не была так уж необходима: счастье всегда придавало Джеку Обри аппетит, а в настоящее время его наполняло бессмысленное ликование, которое удвоилось от того, что он стоял на этом знакомом ему квартердеке, гораздо ближе к поверхности моря, чем на "Ворчестере", наблюдал впечатляющий набор парусов, толкающий "Сюрприз" к осту на встречу с "Дриадой" со скоростью почти в три узла при ветре настолько слабом, что многие корабли даже не набрали бы скорости, достаточной, чтобы слушаться руля, в то же время, Джек чувствовал гибкий подъем и спуск корабля на волнах с зюйда - более пластичное движение, чем у любого другого корабля из тех, что он знал.
Это было, в основном, бессмысленное и абсолютно поверхностное счастье: стоило только мысленно сдвинуться вниз на один слой, чтобы столкнуться с крайне сильным разочарованием в адмирале Торнтоне, еще на один - с шокирующим расстройством от битвы, ускользнувшей от них - битвы, которая, возможно, стала бы в один ряд с Сент-Винсентом и битвой на Ниле, и которая почти наверняка бы сделала Тома Пуллингса коммандером (продвижение, особенно близкое сердцу Обри), еще один слой - с его собственной глубокой озабоченностью провалом в Барке, а если нырнуть глубже - там всегда таились личные юридические и финансовые проблемы и беспокойство об отце.
Газеты на Мальте сообщали, что генерал Обри прошел сразу не менее чем в двух округах, и, казалось, что старый джентльмен теперь стал в два раза говорливее.
Он выступал против министерства чуть ли не каждый день, и теперь делал это исключительно в интересах крайне радикальных сил, увы, к вящему смущению министерства.
И глядя вперед, не так уж много возможностей для разумной радости видел Джек, а, скорее, перспективу чрезвычайно сложной ситуации, в которой потребуется скорее дипломатия, чем ожесточенная битва, ситуации, в которой он был точно уверен в отсутствии какой-либо поддержки от своего командующего, ситуации, в которой ошибочный выбор может привести к краху его карьеры на флоте.
Тем не менее, Джек пребывал в радостном настроении. Скука блокады на урезанном рационе на тяжелом, плохо построенном корабле, который мог публично опозориться в любую минуту, осталась позади, по крайней мере, на ближайшее будущее, утомительная и в некоторой степени болезненная передача дел, возня с бумажками и споры с властями Мальты закончились. "Ворчестер", этот ходячий труп, стал общей головной болью уже верфи, а не его, и, хотя он оставил там ораторию, там же оставил и больных ветрянкой, этой смертельной болезнью.
Джек разогнал самых бесполезных мичманов и всю молодежь, кроме двоих - Кэлэми и Уильямсона, за которых чувствовал особую ответственность и находился на борту породистого фрегата, корабля, насквозь ему знакомого и который он искренне любил, не только за его выдающиеся качества, но и потому, что корабль являлся частью его юности, совершенно независимо от его командования в Индийском океане, где "Сюрприз" проявил себя весьма похвально. Джек служил на нем давным-давно, и даже запах тесной и неудобной мичманской берлоги снова возвращал ему молодость.
Фрегат был довольно небольшим (на флоте всего парочка еще меньше) и довольно старым, и хотя его значительно укрепили, почти перестроили на верфи в Кадисе, Обри никогда, никогда не поставил бы "Сюрприз" на пути тяжелых американских фрегатов, но, к своему удовольствию, обнаружил, что ремонт ни в коей мере не ухудшил мореходных качеств - корабль остался удивительно быстрым для тех, кто знал, как с ним обращаться, и мог скользить как куттер и забрать ветер у любого корабля в Средиземном море.
Для миссии подобного рода и для восточного Средиземноморья в целом, "Сюрприз" оказался именно тем, что он только мог желать (за исключением веса бортового залпа), а прежде всего, ему необычайно повезло собрать команду отборных моряков, где даже ютовые могли убирать паруса, брать рифы и стоять у штурвала.
Все еще оставалось много таких, кто не плавал с ним до "Ворчестера", но удивительно большая часть из двухсот человек экипажа фрегата плавала с ним - например, все первые и вторые наводчики орудий и почти все старшины, и куда бы он ни посмотрел, то видел знакомые лица.
Даже если это и не старые товарищи, Обри мог назвать имя и дать характеристику, в то время как на "Ворчестере" слишком многие оставались неизученными. И Джек заметил, что матросы выглядели невероятно веселыми, как будто на них распространилось его собственное хорошее настроение. Конечно, они только что получили свой грог, погода стояла хорошая, и объявлено каболкино воскресенье, но даже с учетом этого, редко он видел более жизнерадостный экипаж, особенно старых сюрпризовцев.
- Удивительное соотношение старых сюрпризовцев, - пробормотал Джек про себя и хохотнул.
