Джеймс Купер - Блуждающая Искра
Роллер внимательно всмотрелся в совершенно неподвижного Итуэля, даже обошел его кругом и вдруг хлопнул по плечу:
— Ты-таки вернулся, товарищ! — воскликнул он. — Добро пожаловать! Надеюсь, что тебе теперь здесь будет не хуже прежнего. Это Больт, капитан, наш матрос, бежавший с нашего судна, когда мы в последний раз были в Англии. Его тогда поймали и посадили на плашкот, откуда он опять бежал с двумя или тремя французскими пленниками, стащив одну из казенных лодок, как мы слышали. Неужели вы этого не помните, мистер Гриффин? Еще он вздумал выдавать себя за американца.
Итуэлю теперь ничего не оставалось, как покориться судьбе. Лицо капитана Куфа омрачилось: по своему положению он не мог снисходительно относиться к дезертирам, а в настоящем случае дурное настроение его усиливалось тайным голосом совести, нашептывавшем ему, что не совсем-то справедливо было силою вербовать иностранцев, заставляя их против желания служить Англии. Но именно такое фальшивое положение и заставляло его удваивать строгость к дезертирам.
— Вы слышали, что говорит мистер Роллер, — обратился к Итуэлю капитан. — Я теперь совершенно ясно припоминаю вас.
— Будь вы на моем месте, капитан Куф, вы бы также бежали.
— Молчите! Лейтенант, распорядитесь заковать в кандалы этого человека! Завтра мы разберем его дело.
Когда все было исполнено, и Итуэля в цепях отдали под стражу, капитан простился со своими гостями, отпустил лейтенанта и удалился в свой кабинет, чтобы приготовить рапорт адмиралу обо всем случившемся. Больше часу употребил он на изготовление этого извещения и наконец остался доволен последней редакцией. Он излагал адмиралу обстоятельства поимки Рауля Ивара, а также Итуэля, и в заключение настоятельно просил о присылке ему в помощь еще одного судна в виду слишком большой подвижности «Блуждающей Искры», делающейся при незначительном ветре совершенно неуловимой для такого огромного фрегата, как «Прозерпина».
Окончив письмо, капитан положил его в конверт, запечатал и пошел на палубу. Было девять часов вечера, и Винчестер стоял около борта. Матросы на вахте по большей части задремали в разных положениях; все вокруг было тихо, легкий ветерок едва заметно напоминал о своем присутствии, вода спала неподвижно, луна серебрила ее поверхность. Вершина Везувия[30] окуталась дымкой, из-за которой по временам сверкало пламя; Капри виднелся в тумане в нескольких милях.
По распоряжению Куфа, все мгновенно пришло в движение. На воду спущена была лодка, появился Роллер в плаще, чтобы уберечься от ночного холода, и Куф дал ему свои инструкции. Роллер уехал.
Через полчаса его лодка совершенно скрылась из виду, а Куф еще с добрый час прохаживался со своим первым лейтенантом по палубе; затем, убедившись в том, что ночь не предвещала ничего дурного, он спустился в свою каюту.
Роллер подъехал к судну адмирала в полночь. Нельсон еще не спал; он занимался у себя в каюте. Прочтя рапорт, он немедленно разбудил своего секретаря, так как его подвижной натуре мучительны были малейшие промедления. Приказ был продиктован, записан, переписан, подписан и в два часа ночи уже отослан по назначению. Тогда только его служащие получили позволение итти на покой.
Поужинав с аппетитом в каюте адмирала, Роллер перебрался на фрегат, куда назначил его Нельсон, и уже в четыре часа ночи на этом корабле отправился на Капри.
Глава XVII
На следующее утро с палубы «Прозерпины» увидели, что они находятся на расстоянии не более мили от Капри. Пользуясь дневным светом, пустили в ход зрительные трубы, желая высмотреть, нет ли где признаков присутствия «Блуждающей Искры» вдоль крутых и живописных берегов этого острова. Но на этом обширном водном пространстве, под громадными, окаймляющими его горами и при необыкновенной прозрачности атмосферы самые большие суда теряли в своих размерах; весьма возможно, что «Блуждающая Искра» могла неделями стоять на якоре близ устья какой-нибудь речки, не будучи никем замеченной.
Куф последним поднялся на палубу уже около семи часов утра. Он окинул взглядом присутствующих и обратился к Гриффину:
— Я вижу вдали два судна, выходящие из залива; интересно бы знать, что это за суда?
— Вот они, как на ладони! Это фрегат и корвет, очевидно, посланные нам на помощь.
Час спустя оба приближающиеся судна подошли уже на расстояние человеческого голоса; командиры фрегата и корвета пересели в гички, Роллер на своей лодке, взятой на буксир, сопровождал их, и все подплыли к «Прозерпине».
Капитаном нового фрегата «Терпсихоры» был сэр Фредерик Дэшвуд, молодой баронет[31]. Командиром корвета был некто Лейон, старик шестидесяти лет, добившийся настоящего своего положения путем долгой и трудной службы. Оба одновременно поднялись на палубу «Прозерпины», где их встретил капитан Куф со своими офицерами.
— Здравствуйте, Куф, — приветствовал его Дэшвуд, подавая концы пальцев. — Что это вздумалось Нельсону послать нас сюда в такое чудное утро? Я, впрочем, отчасти знаю: на нас возлагается обязанность выследить и захватить люгер, как сообщил мне лейтенант, подавая вот этот пакет от нашего маленького Нелли, в которого все старые служаки, кажется, влюблены, как в хорошенькую девушку.
— Нет, сэр Фредерик, — возразил Лейон, — я никогда не позволяю себе называть адмирала иначе, как лордом Нельсоном или милордом, со времени его пожалования в герцоги Бронте.
— Вот данные нам инструкции, господа, — начал Куф. — Нам предписывается составить военный совет: мне, сэру Дэшвуду, капитану Лейону, Винчестеру — старшему лейтенанту моего фрегата, и Сприггсу — старшему лейтенанту фрегата «Терпсихора», с целью произвести расследование и произнести приговор над Раулем Иваром, французским гражданином, обвиняемым в шпионстве, и Итуэлем Вольтом, матросом, обвиняемым в дезертирстве. Все в порядке, и вот приказы, лично относящиеся к вам, господа.
— Я был далек от мысли о подобного рода приказе! — воскликнул Лейон, не любивший этого рода обязанностей офицеров.
— Совершенно разделяю с вами вашу антипатию к этим обязанностям, капитан Лейон, — сказал Куф, — но это неизбежно. Теперь вы потрудитесь, господа, вернуться на ваши суда, так как я нахожу более удобным бросить якорь близ Капри, где мы можем простоять некоторое время, — вероятно, очень недолго, — и притти к соглашению по этому делу. Вам дан будет сигнал, когда можно будет открыть наш военный совет.
Капитаны вошли в свои гички и вернулись на свои суда, после чего все три корабля направились к назначенному месту, где и бросили якорь. Десять минут спустя с «Прозерпины» раздался выстрел из пушки, и поднят был флаг, означавший открытие военного совета.
