Джеймс Купер - Блуждающая Искра

Члены военного совета явились в полной парадной форме, торжественно произнесли присягу и сохраняли на своих лицах подобающую важность во все время суда. Не теряя напрасно времени, отдали распоряжение ввести арестантов.

Рауль Ивар и Итуэль Больт появились одновременно, хотя с различных частей судна; до сих пор между ними не дозволено было никаких сношений. Когда они заняли указанные места, им прочли обвинительный акт, и так как оба понимали английский язык и в переводчике не оказалось надобности, то прямо приступили к делу. Так как Раулю предстояло судиться первому и Итуэль мог явиться свидетелем по его делу, то Больта на время удалили, чтобы ему были неизвестны показания обвиняемого.

— Теперь следует привести к присяге синьора Андреа Баррофальди, — заявил Медфорд, офицер, исполнявший роль королевского прокурора. — Но сначала я сам присягну, как посредник между членами суда и свидетелями, не знающими английского языка. Вот католическая библия, синьор: я скажу вам итальянский текст присяги, а вы повторяйте его за мной.

По выполнении этой процедуры, королевский прокурор задал Баррофальди обычные вопросы об его имени, возрасте, звании и т. п, и затем уже приступил к более существенному.

— Синьор вице-губернатор, знаете ли вы этого человека?

— Как же, синьор! Я имел честь принимать его у себя на острове Эльбе.

— Под каким именем и при каких обстоятельствах вы его знали?

— Он назвал себя сэром Смитом и рекомендовался как капитан на службе английского короля.

— Как называл он судно, командиром которого явился?

— «Крыло и Крыло», люгер; но я позднее узнал, что это была «Блуждающая Искра», французский корсар. Капитан удостоил меня двумя визитами под фамилией сэра Смита.

— А теперь вам известно, что его имя Рауль Ивар и что он капитан французского корсара?

— Знаю ли я это? Гм! Я знаю только то, что мне сказали: что сэр Смит — Рауль Ивар, а «Крыло и Крыло» — «Блуждающая Искра».

— Показание такого рода не может нас удовлетворить, нам недостаточно того, что «говорят», синьор Баррофальди. Не можете ли вы лично подтвердить верность сообщенных вами сведений?

— Не могу, синьор.

Совещание на минуту было прервано. Послали за Вито-Вити, с которого также сняли присягу, при чем его внимание было исключительно поглощено переплетом библии.

— Синьор Вити, — обратился к нему королевский прокурор после предварительных вопросов, — видели вы арестованного до настоящей минуты?

— Да, синьор, и даже чаще, чем мне было бы приятно об этом вспомнить. Не думаю, чтобы когда-либо двое высокопоставленных должностных лиц города были более одурачены, чем вице-губернатор и я. Но бывает, что самые умные люди обращаются в грудных младенцев, точно туман застилает им глаза.

— Сообщите совету, при каких обстоятельствах все это случилось, синьор градоначальник?

— Да вот как, синьор. Андреа Баррофальди, как вам известно, вице-губернатор острова Эльбы, а я недостойный градоначальник Порто-Феррайо. Само собой, наша обязанность наблюдать за всем, что относится к общественному спокойствию, и в особенности осведомляться о поводах прибытия к нам иностранцев. Вот, недели две-три тому назад заметили люгер или фелуку…

— Что же это было — люгер или фелука? — спросил королевский прокурор, держа перо наготове, чтобы записать ответ.

— И то, и другое, синьор.

— Значит, было два судна?

— Нет, синьор. Я хочу только сказать, что эта фелука была люгер. Томазо Тонти пытался сбить меня на этот счет; но я недаром прослужил градоначальником приморского города, успел приглядеться ко всевозможным фелукам: есть корабли — фелуки, фелуки — люгеры…

При этом ответе члены совета не могли сдержать невольной улыбки, а Рауль готов был расхохотаться.

— Итак, синьор подеста, — продолжал королевский прокурор, — арестованный прибыл к вам в Порто-Феррайо на люгере.

— По крайней мере, мне так сказали, синьор, так как сам я не видел его на палубе этого судна. Он говорил, что он капитан на судне «Крыло и Крыло», состоит на службе английского короля и зовут его сэр Смит.

— Он вам это сказал? А вы не знаете, что этот люгер — знаменитый французский корсар, называющийся «Блуждающей Искрой»?

— Теперь я знаю, что это говорят, синьор; а тогда мы с вице-губернатором думали, что он называется «Крыло и Крыло».

— Ну, а сами-то вы лично не знаете, что находящийся здесь перед вами арестант действительно Рауль Ивар?

— Да как же я могу это знать, синьор? Мне не доводилось принимать у себя корсаров, если они не назывались сэром Смитом.

Королевский прокурор и члены совета с недоумением посматривали один на другого. Никто из них ни на минуту не сомневался в том, что арестованный ими человек и есть именно Рауль Ивар, но им необходимо было законное доказательство для произнесения приговора.

Спросили Куфа — не признался ли подсудимый в своем тождестве с упомянутым лицом. Но ни Куф, ни другие офицеры не могли сказать, что бы он положительно сознался, хотя в том, что он говорил, как бы отчасти заключалось признание. Словом, суду, повидимому, грозила опасность оказаться в положении невозможности доказать то, в чем никто не сомневался, — положение далеко не составляющее редкого явления. Но вот Куф вспомнил об Итуэле и о Джите и, написав их имена на клочке бумаги, передал его прокурору. Тот наклонением головы дал понять председателю совета, Куфу, что понял его мысль; вслед за тем предложил Раулю, в свою очередь, переспросить свидетеля.

Рауль прекрасно понимал свое положение. Хотя прибыл он в Неаполитанский залив не как шпион, но раз уже оказался скомпрометированным в этом отношении, он видел ясно, что его враги не упустят случая осудить его, если получат законные доказательства.

Видя теперь затруднительное положение, в которое поставлены бь судьи невозможностью доказать подлинность его личности, он решил извлечь все возможное в свою пользу из этого обстоятельства. До настоящей минуты ему не приходило в голову отрицать свое имя, теперь же он совершенно естественно пожелал прибегнуть к этому средству спасения.

Он обратился к градоначальнику с вопросами на английском языке, на котором обращались к нему самому.

— Вы говорите, синьор подеста, что видели меня в Порто-Феррайо на острове Эльбе?

— Да, синьор, и я имею честь состоять в должности в этом городе.

— Вы говорите, будто бы я заявил вам, что состою на службе английского короля в качестве капитана фелуки «Крыло и Крыло»?

— Да? «Крыло и Крыло», — вы так назвали эту фелуку.

— Сколько я понял, мистер подеста, вы назвали это судно люгером, — сказал Лейон.